Медэксперты-содержанки

Записки афисионадо

Этот материал из «Нью-Йорк таймс» вроде как не имеет никакого отношения к табаку. А на самом деле имеет. Потому что… а вот вспомним все эти странные истории про «медицинские исследования» на тему о страшном вреде курения, которые были дисквалифицированы судом – вместе с их авторами. Дисквалифицированы потому, что выяснилось – авторы находились на содержании фармацевтических компаний, которые материально заинтересованы в ситуации, когда люди «обращаются к врачу, чтобы бросить курить» (а врач выписывает курильщику соответствующий препарат тех самых фармацевтов). Поэтому такая «наука» честной считаться не может.

  И вот сейчас «Нью-Йорк таймс» подробно разбирает такие же ситуации, но не имеющие отношения к табаку. И делает, устами одного из цитируемых медиков, вывод: «система сломалась».

  Сломалась вся система медицинской отрасли. Не только в США, а много где. У нас тоже. И медицинское вранье насчет курения вызвано не только особенностями отношения части медиков к табаку, а еще тем самым —  что внутри профессии что-то сломалось. И врет она не только про табак; а про что еще врет – и думать не хочется.

  Вообще-то речь об онкологии. И вот вам персонажи статьи: декан медицинского факультета в Йейле, директор ракового центра в Техасе и следующий президент самой известной в стране ассоциации онкологов. Выше некуда.

  И все они – и еще десятки других медиков – публиковали свои исследования по лечению рака в медицинских журналах, не упоминая при этом то, что положено упоминать — свои финансовые связи с фармацевтическими и прочими медицинскими компаниями.

  В результате получалось вот что: упомянутый выше только что избранный глава ассоциации онкологов, доктор Хоуард Бэрис, 50 раз заявлял в своих журнальных публикациях, что никакого «конфликта интересов» у него нет. И был как бы прав – производители лекарств платили не лично ему, а учреждению, которое его нанимает. И неплохо платили: 114 тысяч долларов за консультации и 8 миллионов за те самые научные исследования. То есть конфликт интересов есть прежде всего у него, но также у нескольких коллег, которые работали с ним в одной команде.

  Как эта ситуация выглядит на практике и почему она, мягко говоря, вредна для здоровья: допустим, фармацевты придумали (понеся немалые расходы) новое лекарство, и в довесок к нему новые методы лечения. Теперь надо расходы окупать – то есть начать все это продавать. И тогда хорошо прикормленному исследователю, прямо или косвенно, выдают грант, с просьбой провести весьма научное исследование, лучше с клиническими наблюдениями, которое четко бы заявило – помогает лекарство или нет.

  Представим, что помогает плохо. Или представим, что где-то есть другое лекарство, за рекламу которого – да-да, это по сути реклама – не заплачено. И лучше не будем представлять, что вы – пациент. Которому за деньги впаривают новое произведение фармацевтов. Платит-то в итоге именно пациент.

  Конечно, хочется думать, что большая часть препаратов на что-то годится. И очень хочется думать, что если с ними что-то не то, то какой-то добрый и честный доктор так об этом в научных журналах и напишет. Но… из той же статьи в той же газете: есть озабоченности, что «связь исследователя с медицинскими и фармацевтическими институтами увеличивает шанс того, что – сознательно или нет – он подкручивает результаты своей работы в пользу тех компаний, с которыми ведет бизнес. Расследования показали, что научные работы, спонсированные медицинской индустрией, имеют тенденцию быть более позитивными к этой индустрии, чем работы, оплаченные из других источников. А это, в свою очередь, влияет на то, какие виды лечения рекомендуются пациентам».

  И еще из «Нью-Йорк таймс»: о финансовой зависимости ученых от тех, чью продукцию они анализируют, в Америке пишут уже, оказывается, минимум 10 лет, а в каких-то случаях все начиналось раньше. Но сдвигов – никаких. Исследователи все так же снабжают свои статьи приписками «нет конфликта интересов», и никто всерьез ничего не делает, если конфликт случайно обнаруживается. Предлагают создать общенациональную базу данных всех выплат медикам-исследователям, еще много чего предлагают, но как-то безрезультатно.

  А это, заметим, описывается ситуация в такой сфере, как онкология. Где все очень серьезно, и тем не менее, как видим, на научную истину как-то странно влияют деньги. Ну, а если речь об исследованиях по части вреда курения, то тут все как бы заранее ясно. Это для страдающего от бедности медика – легкий способ заработать. Потому что курить, как все знают, очень вредно, курение – причина всех болезней. И что на эту тему ни напишешь, все съедят. Всем же известно, что табак вреден, вот и медицинская наука так заявляет. А если она немножко врет, так ведь смотри выше – табак вреден. А раз так, то жуткие таблетки от него полезны.

  Если же кто-то говорит обратное, то, значит, этому человеку платят табачные компании: такая у них логика, честных исследований или высказываний быть не может, все продается и покупается. Повторим: это их логика. Вот они ею и утешаются.

  О том, что антитабачная кампания уничтожает суть и смысл медицинской профессии, я уже писал. Но профессия, кто знает, восстановит «сломанную систему». А вот что касается «исследований» о вреде табака…

  Я говорил с несколькими медиками и несколькими не совсем медиками из разных стран. И они, не сговариваясь, выносят приговор: в том, что касается вреда курения, нельзя верить ни одному слову вот этой как бы науки. Может ли хоть одно ее слово все-таки быть правдивым? Может. Даже два. Но верить им все равно нельзя, потому что такова «специфика направления» — перед нами отрасль исследований, дискредитировавшая себя полностью. А остальные – лишь частично.

   Дмитрий Косырев

Оцените статью