Я в Папуа. Даже если у вас была по географии «пятерка», вы вряд ли найдете ее быстро.
Беру маленький-премаленький самолет и лечу. Дорог в эту провинцию нет. Открыли ее в 1938 году, а конкретно в том месте, куда я лечу, первый белый — англичанин Loyd Van Stone — появился в 1954-м: он упал с неба, прыгнул с парашютом. Ему повезло — он смог вернуться и рассказать об этой удивительной территории. «Повезло» потому, что в то время каннибализм был здесь делом обычным. Да и сейчас пять-шесть племен — ритуальные каннибалы, а одно-два — и ритуальные, и реальные. Почувствуйте филолого-гастрономическую разницу!
Я лечу в городок Wayamena. Он тоже маленький. В нем две главных улицы и две — как их правильно назвать? — гостиницы. В испанском языке есть специальный термин, обозначающий отель с ограниченным уровнем комфорта. В русском, кажется, можно сказать — общежитие. Хотя это и не очень точно. Короче — отель без воды (в кувшинах) и электричества (дают на пару часов в сутки). Туристов практически нет. Опасно. Среди возможных врагов — не только насекомые и животные, но и местные дикари-каннибалы.
Один их вид приводит в ужас. Не знаю, может, как в той песне — «люди-дикари на лицо ужасные, добрые внутри» — они внутри действительно добрые. Но проверить это как-то совсем не тянуло.
Я полагала раньше, что здесь живут самые маленькие люди на планете. Это не так. Есть племена высоких статных охотников. А есть те, кого называют «карликовыми негритятами», ростом в полтора метра, не больше. Самые маленькие — это самые кровожадные племена — yali. Их обнаружили в 1976 году. Yali настолько свирепы, что вокруг yali никто не селился. А кто отваживался, того съедали (съедали жестоко — даже кости съеденных перемалывали в муку). Внутриплеменные браки, вероятно, и повлияли на их рост.
Впрочем, не все племена так жестоки. Asmat кости оставляли — они спят на них (может, полагая, что сила побежденного переходит через это в тела победителей?). Другое племя — dani — странным образом скорбит о погибших родственниках. Мужчина отрезает себе часть уха, а женщина — часть пальца. А поскольку смертность здесь высока, то скоро уши и руки… Продолжать не стану, зрелище не для слабонервных.
Назову еще два племени — kombai и korowai. Они — ритуальные каннибалы, живут в домах на деревьях. В один из дней в отеле-общежитии я увидела забавную парочку — испанец и испанка приехали сюда специально, чтобы увидеть korowai. Десять (!) дней шатались по джунглям, а когда, наконец, нашли дом на дереве, то оказалось, что в этом доме живет японец — голливудский продюсер, приехавший снимать фильм про korowai. Я застала парочку испанцев в тот момент, когда они выясняли отношения — стоило тратить десять тысяч евро и тащиться десять дней по лесам, чтобы первый korowai (и первый живой человек за все эти дни) вдруг оказался японцем из США!
Мне повезло больше. Я видела дикарей папуа. Правда, теперь, если они вдруг приснятся мне, остаток ночи я просижу у компьютера, работая, так как заснуть уже не удастся.
Кстати, это единственное место на планете, где до сих пор используются каменные топоры. Ходят дикари без одежды. У мужчин на причинное место надеты koteka — сушеные тыковки. Впрочем, есть племена, где используют клювы птиц и скорлупу яиц (за птицами здесь яростно охотятся — за все дни моего пребывания в Wayamena я увидела всего одну птицу). У племени lani в koteka прячут не только это самое, но еще и разные ценные вещи. В общем, получается что-то вроде портмоне и сумки одновременно. Все это причудливо крепится к телу дикаря. Я могла бы описать — как, но боюсь, что при этом придется выйти за рамки приличия.
Спят они в том же, в чем и ходят, то есть голыми (спят раздельно — у мужчин и женщин свои помещения). К утру здесь начинается настоящий дубак — температур резко падает. Обычная продолжительность их жизни — лет сорок пять. Встают они с солнцем и с ним же ложатся. Никто не знает ни своего дня рождения, ни точного своего возраста. По отношению к европейцам ведут себя неадекватно — могут от тебя спрятаться, а могут и наброситься.
Путешествовать по их поселкам трудно. Дворы огорожены сплошными заборами, как минимум, метровой высоты. Проходов межу заборами нет. Идти можно только через забор. Для этого стоят лесенки. Так с лестницы — во двор, потом опять на лестницу… Заборы — не от людей, а чтоб свиньи не разбежались. Как мне сказали, самое название Папуа — означает свинью. Свинья — главная местная ценность. Это и еда, и валюта — за 2-4 свиньи можно, например, купить себе жену.
Люди-дикари выращивают табак. И крутят из него некое подобие сигар. Я попробовала эти сигары и выяснила — подобие лишь внешнее. Вероятно, табак вообще не проходит ферментацию: высушили, скрутили и курят.
Напоследок я все-таки не убереглась. Меня покусали клопы. Они здесь гигантские. Но кусают незаметно, анестезируя место укуса. И выходит, что поначалу ты ничего не чувствуешь. Но потом! Хорошо, что я запаслась необходимыми медикаментами.
В общем, это самое экзотическое место, которое я посетила. Это самые страшные люди, которых я видела в своей жизни. Это самые странные сигары, которые я когда-либо курила.
На сей раз адресов и телефонов не оставляю. Вряд ли это имеет смысл.
Следующее мое путешествие — в Восточный Тимор.
Ольга Михайлова,
специально для Сигарного портала,
фото автора
