Вредные привычки Императорского двора

Ремарки
Вредные привычки российских императоров и их ближайших родственников никогда не выходили за рамки относительной «нормы». Они курили, пили очень в меру, волочились за женщинами в пределах разумного. Самой распространенной императорской «вредной привычкой» было курение.
Вредные привычки российских императоров и их ближайших родственников никогда не выходили за рамки относительной «нормы». Они курили, пили очень в меру, волочились за женщинами в пределах разумного. Самой распространенной императорской «вредной привычкой» было курение.
  Из российских императоров XIX в. не курил только Николай I. Все остальные были — завзятые курильщики и курили практически всё: трубки, сигары, сигареты и пахитоски.
  Изображать курящих императоров на картинах или акварелях было не принято. О том, что император Александр I курил, мы узнаем только по сохранившейся трубке из фондов Екатерининского дворца в Царском Селе.
  Николай I не курил и не пил. И совершенно не выносил курения рядом с собой. Это было отлично известно окружению императора, и в его присутствии свита воздерживалась от курения. По свидетельству мемуариста, «так как сам государь не курил и терпеть не мог табачного дыма, то, конечно, и при дворе это удовольствие не имело места».
  Более того, при Николае Павловиче ввели драконовские законы, связанные с курением. С 17 июля 1839 г. запрещалось курить на улицах и площадях, что, впрочем, было связано с опасностью больших городских пожаров. 
  Периодически боролись с курением и при Императорском дворе. Еще при Елизавете Петровне вышел указ от 9 января 1749 г., запрещавший употребление нюхательного табака во время церковных служб в императорских дворцах: «Ее Императорское Величество изволила указать именным Своего Величества указом обретающимся при дворе Ее Императорского Величества кавалерам и фрейлинам и прочим чинам без изъятия объявить Свой Императорского Величества указ, дабы никто в придворных церквах во время отправления службы Божией, стоящих как внутри, так и в близости и вне церкви в первых комнатах от церкви, в которых стоят для слушания божественного пения, табаку отнюдь не употребляли, а ежели затем Ее Императорского Величества указом, в противность оному, табак будет кто употреблять, у таковых табакерки отбирать камер-лакеям и лакеям, кто таковых усмотрит, и обратно их не отдавать, а тому, у кого за приемы или употребление такого табаку табакерки требованы будут, отдавать без всякого спору, дабы, опасаясь того, охотники употреблять табак в таковое, божественной службы время, могли воздержаться… А у кого табакерки ими отобраны будут, в Придворную контору рапортовать».
  Следует отметить, что на протяжении XVIII – начала XIX вв. обычай нюхать табак был весьма распространен не только среди придворных кавалеров, но и придворных дам. Да и сама Екатерина II постоянно имела при себе табакерку. При этом императрица нюхала табак, используя для этого левую руку, на ней и оставались желтые следы табака, правая же рука предназначалась для поцелуев подданных.
  Табак нюхали по ряду соображений. Во-первых, «для здоровья». Считалось, что со «злым чихом» из человека «вылетают» все его болячки. Поэтому и во время бала не считалось дурным тоном зрелой матроне заправить ноздри доброй понюшкой табака. Во-вторых, нюхательный табак, изготовленный на основе виргинского табака, со множеством самых разнообразных ароматизаторов, являлся простейшим средством взбодриться.
  В первой половине XIX в. табакерки были вполне в ходу, и этому посвящено ироничное стихотворение А.С. Пушкина «Красавице, которая нюхала табак»:
  Ах! Если, превращенный в прах,
  И в табакерке, в заточенье,
  Тогда б я в сладком восхищенье
  Я в персты нежные твои попасться мог,
  Тогда б я в сладком восхищенье
  Рассыпался на грудь под шелковый платок
  И даже может быть… Но что! Мечта пустая.
  Не будет этого никак.
  Ах, отчего я не табак!..
  Видимо, традиция использования нюхательного табака сохранялась вплоть до середины XIX в., поскольку Николаю I пришлось фактически продублировать указ Елизаветы Петровны от 28 апреля 1847 г. «О неупотреблении табаку в церквах во время отправления службы».
  Во второй половине XIX в. начались новые времена, когда отношению к курению радикально изменилось. Причина этого связана не только с либерализацией общественных отношений, но и с тем, что Александр II курил сам, курили и все его сыновья.
  Как известно, увлечения и пристрастия первых лиц моментально становились увлечениями и пристрастиями всего их окружения. Известно, что Александр I и Николай I не жаловали «табашников». Тем не менее, иногда при императорах курили, разрешение курить в присутствии лиц царской фамилии расценивалось как знак «высочайшей милости». Открыто курить начали при Александре II. В его правление не считалось дурным тоном во время церковной службы великим князьям выскочить перекурить на церковной лестнице. Курильщиками были и Александр III, и Николай II.
  4 июля 1865 г. официально легализовано курение на улицах Петербурга. Запрет сохранился только для солдат и матросов. Кроме этого, запрещалось курение табака «на тротуаре, облегающем Зимний дворец».
  В мемуарной литературе не осталось каких-либо подробных эпизодов, связанных с курением Александра II, кроме констатации самого этого факта. Можно отметить только, что император предпочитал сигары.
  Александр III унаследовал привычку своего отца и также предпочитал сигары и папиросы. Иногда он пользовался мундштуком. При Александре III в повседневный обиход широко входит фотография, но при этом до нас дошло не много семейных снимков курящего императора, это признанное табу.
  В рабочих кабинетах императора имелось все необходимое для комфортного курения. Рабочий кабинет Александра III находился на втором этаже Аничкова дворца на углу здания так, что окна кабинета выходили в сад и на Невский проспект: «тут же лежали папиросы, которыми они угощали…». В рабочем кабинете Аничкового дворца на письменном столе у Александра III стояла фигура пожарного, держащего факел, от этого факела он прикуривал.
  «Курил он большей части папиросы, которые впоследствии стал ему доставлять султан. Курил иногда и сигары, но был бережлив и почти никогда сигарами не угощал». Следует отметить, что курила и императрица Мария Федоровна. Однако ни одного снимка курящей императрицы до нас не дошло. Здесь табу соблюдалось особенно строго.
  «Коллективно» курить после семейных завтраков великие князья начали при Александре III. Эту традицию в семье ввел великий князь Владимир Александрович. Именно в его дворце мужчины, позавтракав, немедленно доставали портсигары по пути в библиотеку великого князя, где, собственно, и дымили их сигары и папиросы.
  Самым заядлым курильщиком был Николай II. Курил он преимущественно папиросы, набитые первоклассным турецким (египетским) табаком. В списке императорских поставщиков с 1895 г. значились два подданных Османской империи, специализировавшихся именно на поставках табака для российского императора.
  До нас дошло множество фотографий, на которых царь запечатлен с папиросой. В парадных рабочих кабинетах российских императоров хранились и драгоценные вещи, связанные с процессом курения. Эти ювелирные изделия немыслимой стоимости так искусны, что использовать их по прямому назначению даже императоры позволяли себе только в особых случаях. Например, в «Библиотеке Его Величества» Николая II вплоть до мая 1917 г. находился курительный стол. Его инвентарное описание как-то не увязывается с утилитарными задачами: «Крышка стола круглая, полированная, сделанная из золота; по фризу стола награвирован орнамент; между орнаментом награвированы военные атрибуты, украшенные сиянием. На крышке стола укреплены на железных винтах четыре стопки, сделанные из золота, из коих: одна для сигар, одна для папирос, одна для спичек и одна пепельница. Пепельница имеет вкладку круглой формы с ручкою посередине, вкладка сделана также из золота… На туловище стопки для сигар, на верхней кромке, кругом сделан узор из бриллиантов, в которых 12 крупных бриллиантов, между ними сделаны листья из мелких бриллиантов… На стопке для папирос такое же украшение, состоящее из 10 крупных бриллиантов; между ними листья из мелких бриллиантов… На пепельнице такое же украшение, состоящее из 10 крупных бриллиантов; между ними листья из мелких бриллиантов… На спичечнице такое же украшение, состоящее из 6 крупных бриллиантов; между ними листья из мелких бриллиантов. На крышке стола прикреплена на винтах подставочка для зажигания спичек, сделанная также из золота, бока подставочки украшены золотым ажурным узором. Стол на 3 круглых ножках, сделанных из серебра, гладкими трубками… Ножки заканчиваются украшением, сделанным также из золота, рисунок которого – листья чеканной работы, а нижней части – точеные. На кромке стола имеется гравированная надпись: “Rossi. Bijonter. Pera”.
  Стол находится в футляре, сделанном из дерева и обтянутом снаружи бархатом красного цвета, а внутри – атласом красного цвета и украшен мишурным шнуром. Ручки, петли и застежки у футляра сделаны из меди».
  В обычной жизни все выглядело скромнее, но соответствующий уровень курительных принадлежностей поддерживался неукоснительно. Пепельницы, спичечницы, зажигалки и гильотинки для сигар — только от лучших ювелиров. Подросшие дочери довольно часто дарили отцу курительные принадлежности, которыми Николай II активно пользовался, и они постоянно находились в его рабочих кабинетах.
  Особенно много воспоминаний о повседневной практике курения относится к 1915–1916 гг., когда Николай II принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего и стал более открыт и доступен для повседневного общения.
  Протопресвитер отец Шавельский вспоминал: «В конце завтрака, как и обеда, государь обращался к гостям: “Не угодно ли закурить?” И сам первый закуривал папиросу, вставив ее в трубку (или в мундштук) в золотой оправе, которую всегда носил в боковом кармане гимнастерки».
  Один из генералов Ставки воспроизводит эту процедуру подробнее: 
  «К концу обеда государь вынимал из портсигара папиросу; затем доставал из-за пазухи своей серой походной рубахи пеньковый коленчатого вида мундштук; медленно и методично вставлял в него папиросу; закуривал ее и затем предлагал курить всем. Сигар не курили, так как государь не выносил их запаха.
  Я никогда не видел, чтобы государь предлагал свои папиросы другим лицам. Он, как большой курильщик, видимо, очень дорожил своим запасом табака, который ему доставлялся из турецких владений в виде подарка от султана. Так как мы были в войне с Турцией, то, очевидно, приходилось быть экономным.
  «Я очень рад, – говорил, шутя, император Николай, – что новый запас табака был мне привезен в Крым от султана незадолго до начала войны, и, таким образом, я оказался в этом отношении в довольно благоприятных условиях».
  Период курения после еды был очень длителен и утомителен для не куривших, так как государь не спеша выкуривал за столом не менее двух-трех довольно больших и толстых папирос». Этот же мемуарист уточняет, что «первую папиросу он курил, жадно втягивая в себя дым, и, докурив до половины, нервными толчками тушил ее… Тотчас закуривал вторую, которую и выкуривал до конца».
  Примечательно, что эта привычка может дать нам некоторый объективный материал для оценки эмоционального состояния Николая II после отречения 2 марта 1917 г. В денежных документах царя счета за папиросы весной и летом 1917 г. начинают встречаться значительно чаще, чем раньше. В феврале 1917 г. царь уплатил папиросному магазину «Мусса» 30 руб. за 1200 шт. папирос. Тогда же ему починили мундштук (8 руб.). В апреле 1917 г. в том же магазине куплено 1200 шт. толстых папирос и 1800 шт. папирос тоненьких, всего на 87 руб. В мае бывший император купил себе две новые трубки (4 руб. и 5 руб.). Тогда же на 17 руб. 50 коп. вновь «куплены папиросы для Его Величества». Последний «папиросный счет» относится к сентябрю 1917 г., когда в магазине «Мусса» для царя купили 1460 шт. папирос толстых и 1800 шт. папирос тоненьких на 192 руб. 20 коп. Другими словами, только за 9 месяцев 1917 г. Николай Романов выкурил около 8000 папирос.
Курила и императрица Александра Федоровна. Судя по воспоминаниям, до 1905 г. она не курила, но «во время революции приохотилась к папиросам». О том, что императрица курила, свидетельствуют и ее денежные счета. Так, в сентябре 1914 г. ее Канцелярия оплатила счет табачного магазина фабрики «Стамболи» на 1 руб. 25 коп.
  Александра Федоровна неоднократно пыталась бросить курить. В одном из писем к мужу в апреле 1915 г. она упоминала, что нездоровье заставило ее попытаться отказаться от курения. В августе 1915 г. она упоминала в письме, что ее «пост состоит в том, что я не курю – я пощусь с самого начала войны и люблю ходить в церковь». Однако отказаться от курения было непросто, и в ноябре она пишет Николаю: «Я себя скверно чувствую, так что даже несколько дней не курила».
   проф. Игорь Зимин
Оцените статью