Гималаи. Добрый пастырь Вовка Котляр. Часть III

Записки афисионадо
Интервью с В. Котляром – …по всему миру. А как ты попал в океан? – В океан? Мне было 20 лет. И ты помнишь, я был женатый человек, аж, с тремя детьми. Надо было работать, а просто работать, как все, не хотелось (смеётся). Но всё же я поработал на простой работе. Сначала устроился продавцом в магазин «Магнит»
Валерий Лаврусь

  Первая часть – здесь.

  Вторая часть – здесь.

  Интервью с В. Котляром

  – …по всему миру. А как ты попал в океан?

  – В океан? Мне было 20 лет. И ты помнишь, я был женатый человек, аж, с тремя детьми. Надо было работать, а просто работать, как все, не хотелось (смеётся). Но всё же я поработал на простой работе. Сначала устроился продавцом в магазин «Магнит». Представляешь, я целый месяц работал продавцом в «Магните»?! В конце концов, послал всё к чертям… Не могу я так! А когда началась Олимпийская стройка, поехал в Адлер разгружать вагоны с камнями… Неделю разгружал, потом сел в поезд, домой съездить на пару дней, еду, а тут звонит мой племянник, Саня Романенко, я его очень люблю. Среди моих родных, близких и вообще людей, которых я знаю, он мой самый любимый человек.

  – Это сын той сестры, которая старше тебя на 16 лет?

  – Да. Я его просто обожаю, я в нем вижу, наверное, часть самого себя. И вот, он мне звонит и говорит: «Вова, тут такое дело, у меня друг с работы (Саня тогда работал сварщиком) нашёл на остановке объявление – вербуют чуваков на Камчатку, на рыболов. Поедем?» Я говорю: «Конечно, поедем!» Это было, кстати, единственный раз, когда он сколыхнул меня с места. А не наоборот. В общем, в течение недели мы связались с Петропавловском-Камчатским, договорились: что, куда, какие документы отправить. Нам билеты взяли. Мы, правда, до последнего думали, что это какой-то очередной развод-обман. Но с нас денег никто не просил, билеты взяли, мы сели в Краснодаре в поезд до Москвы, а из Москвы до Петропавловска-Камчатского уже самолётом. И вот, представляешь, мы на Камчатке, что само по себе уже мечта! Я до сих пор хочу вернуться на Камчатку. Я влюбился в те места! Из всех мест, где я был, это одно из самых моих любимых. Есть Патагония, вместе с Пунтаренасом, есть Гималаи, и есть Камчатка. Камчатка – сказочное место и ему хочется посвятить больше времени, чем мне удалось.

  – И в Долину Гейзеров ездил?

  – Нет.

  – Тебе было достаточно тех вулканов и океана?

  – Да, я, по сути, увидел только один Авачинский вулкан. Вот – вулкан, а вот – Авачинская бухта. Мы там две недели чему-то поучились, на каких-то матросов. Получили корочки, мели на БАТМ «Бакланово» компании «ОкеанРыбФлот». БАТМ – это аббревиатура, Большой Автономный Траулер Морозильщик. У них много БАТМов. Сами ловим, сами морозим. Сели на БАТМ и ушли на четыре с половиной месяца в рейс. Сам рейс четыре месяца и плюс две недели выхода и захода в бухту. Ушли и только через четыре с половиной месяца вернулись, представляешь?

  – И сколько ты поматросил?

  – Ну вот те самые четыре с половиной месяца. Один рейс. Потом вернулся. Опять же по семейным обстоятельствам. Там же женщина, трое детей. На Камчатку она ехать отказалась наотрез. Надо было, наверное, опять все послать! Но я опять так не сделал. Но это снова привело меня туда, где я теперь.

  – Денег хоть заработал?

  – Да-а-а-а. Денег заработал. На тот момент было достаточно. Даже более чем достаточно.

  – То есть контора поступила честно, не кинула, привезла, ты поработал, они заплатили деньги…

  – Честно сказать, я даже много раз хотел вернуться. Даже уже работая в горах, хотел вернуться на годик – на два порыбачить. Потому что, во-первых, мне понравилась моряцкая жизнь.

  – Ты бродяга!

  – Во-вторых, мне очень понравился коллектив на БАТМе. У меня какие-то знакомые попали на другой траулер, и когда вернулись, рассказывали какие-то ужасы. Чуть ли не с тюрьмой корабль сравнивали. А нам с братишкой повезло, потрясающий коллектив. Были там парочка конфликтов, но всё улаживалось на уровне ментальных полувзглядов.

  – А сколько вас было на траулере?

  – Девяносто человек.

  – Девяносто человек, четыре с половиной месяца – озвереешь!

  – Не знаю. На самом деле народ был потрясающий! Несмотря на то, что мы с Саньком были новички и вообще ничего не знали, ни о море, ни о корабле, ни о рыбалке, мы очень быстро вжились в коллектив. И капитан был классный! Мне реально понравилось. Я иногда с ностальгией пересматриваю фотографии, и часто вспоминаю всякие истории. В общем, это была классная работа, и я, наверное, посоветовал бы её всем молодым людям, которые не имеют за плечами ничего и никого, за кого бы они несли ответственность. Вот так взять и попробовать себя в настоящем деле. Классный опыт. Потрясающий. Более того, работая на корабле, я вдруг понял, в какой мне нужно было идти институт.

  – И в какой же?

  – На штурмана мне нужно было идти учиться, на штурмана!..

  День второй. Пхактинг (2610) – Намче-Базар (3440)

  –  … штурман, сколько ещё?

  – Ещё чуть-чуть ступенек… – хитро улыбался Володя.

  – Ох, гори они ясным пламенем, эти ступеньки!

  Мы с Рязановой сидели на обочине и, передавая друг другу, жадно пили «Кока-Колу». Оказывается, «Кока-Кола» в некоторых случаях очень полезный напиток. Много глюкозы, немного кофеина, пузырьки для быстрого всасывания в кровь. Мощное средство для борьбы с гипогликемией. По-русски, с пониженным содержанием сахара в крови, что часто случается при длительной тяжёлой нагрузке. А ступеньки перед Намче… те ступеньки перед Намче…

Про те… ступеньки я читал во всех отчётах!

  Перед Намче-Базаром ступеньки уходят вверх на 500 метров, это капец для туристов, которые только три дня как из офисов! Гипогликемия поэтому была у многих. Я у меня была, у Рязановой, у Рамиля. Тот зачем-то решил таскать свой груз сам, и теперь выхлёбывал последствия своей инициативы полными ложками.

  Ступеньки начинаются сразу после высоченного подвесного моста, что в трёх часах пути вдоль долины горной реки Дудх Коси от Пхактинга. Причём подвесных мостов за тот день мы уже прошли четыре. Этот был пятый. Именно его показывали в первых кадрах фильма «Эверест» 2016 года, если кто помнит. Мост – шикарный. Он подвешен на высоте метров в семьдесят, не меньше! И дуло там всегда страшное, того и гляди, подхватит ветер и унесёт, как девочку Эли в Волшебную страну, хотя, нет, не унесёт. Мост выполнен из четырёх стальных двадцатимиллиметровых тросов, закреплённых на берегах в бетонные основания. Два нижних троса перекрыты стальными досками шириной в метр, два верхних – перила. С боков пешеходов страхует панцирная сетка, которую почти не видно под буддийскими флажками – «конями ветров». Конструкция эта очень крепкая, рассчитана на большую нагрузку (враз на мосту может оказаться целый караван ослов!). Крепкая, но гибкая, когда идёшь, мост под тобой играет. Некоторые развлекаются и ходят в ногу. Любят люди острые ощущения. Нам было не до них, не до острых ощущений, мы не очень хорошо выспались.

Фото 1.JPG

  Ночь провели в лодже Пхактинга, и, как нам показалось с непривычки, не в очень комфортных условиях. Хотя, спать в спальниках на кроватях всяко лучше, чем спать в палатке на пенке. Легли рано, и поднялись тоже. Я вообще встал с рассветом. Взял фотоаппарат и пошёл по старой килиманджарской привычке на «охоту». Ибо известно, самые лучшие кадры получаются на зорьках: утром или вечером. Днём можно сделать фотографию только с надписью «Люби меня, как я тебя!», исключительно для воспоминаний.

  Охота оказалась не очень успешной, из живности я не застал никого, сфотографировал верхушки заснеженных гор, пару цветущих вишен и яблонь и картошку на огороде. Картошки тут сажают много! Почва бедная, в основном подзолистая, да и прохладно… Поэтому только картошка и просо. Ну, ещё капуста, лук и чеснок.

  Пока охотился, проснулся народ, выглянул в окно, увидел меня и взялся давать ценные, нет, даже бесценные советы и указания:

  – Палыч, а ты вон ту гору снял?

  – Палыч, а вон смотри как красиво… Сфоткай!

  Вздохнув, я осознал – утро уже совсем наступило, ушёл будить Рязанову.

  А после завтрака мы потихоньку пошли набирать высоту. И лучше бы мы принялись делать это сразу. Но нет, самый цимес достался нам перед Намче-Базаром.

  – Зря я столько каши съел… – маялся я.

  Три часа прошло, а каша до сих пор колом стояла у меня в горле. Нельзя так много жрать перед восхождением.

  – И у меня… – слабо соглашалась Рязанова.

  Володя оценивающе поглядел на нас и успокоил:

  – Ничего… Сейчас ещё часок и будем в Намче-Базаре. Я там такую гостиницу попросил Намгеля забронировать, такую, из неё такой вид – закачаешься!

  Он поднялся, давая понять: пора и честь знать, и добавил:

  – Правда, гостиница та на самом верху.

  – Чтоб вас всех… – в сердцах брякнул Рамиль. Рюкзак его уже доканал, шёл он без трекинговых палок.

  – Давай, часть выгрузим ко мне… – предложил Володя Рамилю. Рамиль только вздохнул…

  С нами ещё отставал Стас. Дмитрий и Антон бойко умотали с Намгелем. Стас уже тоже подумывал прибавить ходу. Вот, спрашивается, откуда у него такая прыть? Хотя, понятно «откуда», молодой, 28 лет – это часто решающий фактор.

  – Ладно, пошли, – поднялся я.

  И мы двинулись по проклятым ступенькам.

  – На обратной дороге они нам ещё все колени повыбивают, – ванговала Галина.

  – На прямой ещё нужно по ним дойти.

  Топали мы по ним ещё полтора часа, причём в самом Намче, ступеньки не закончились. Весь Намче-Базар – это огромный амфитеатр, 400 на 400 метров. И наш безжалостный гид повёл нас на самый верх, приговаривая: уж какой оттуда вид будет открываться, уж какой. И чего мы оттуда только не будем видеть.

Фото 2.jpg

  Мы забрались почти на самый верх посёлка, когда нас догнал один из наших шерпов и что-то шепнул Володе.

  – Трам-там-там-тара-рам! – выдал наш добрый гид, улыбаясь, из чего стало понятно: зря мы пёрлись на гору, гостиница осталась где-то внизу…

  – Я названия перепутал, – пояснял наш добрый гид, продолжая улыбаться. – Неправильно сказал Намгелю, он забронировал другую гостиницу. Возвращаемся!

  Вы думаете ходить вниз это счастье? Нет. Спускаться вниз тоже не праздник, но всё же полегче, тем более, нужно было вернуться буквально на пару кварталов. Возле самой гостиницы Намгель выставил пикет из наших шерпов, они нас поймали и буквально за руки отвели в гостиницу.

  – Специально вам выбрал номер, – хвастался мне Намгель. –  С одной большой кроватью!

  – Здрасьте-приехали!

  Вот так в Африке нас с Морозовой всё хотели уложить. И тут за старое. Трудно людям представить, что мужчина и женщина, когда они вместе, могут что-то делать иное ну, кроме как, ну, вы меня поняли.

  – …Намгель, я же тебе вчера говорил: мы с Галей друзья! Понятно?! Рязанова… – я повернулся в надежде, что Галина подтвердит мои рассуждения… и не обнаружил её. – А Галина где? А? – поинтересовался я у Намгеля?

  Тот весь как-то съёжился и молча хлопал на меня своими раскосыми монголоидными глазами. Я махнул рукой, сбросил рюкзак и помчался по ступенькам вниз…

  – Володя! Володя!!! – орал я. – Рязанову потеряли!

  – Ага… И Рамиля! – он уже стоял у выхода из отеля.

  Мы рванули на улицу. Наши шерпы по-прежнему стояли на перекрёстке.

  – Наша леди… Галя не проходила? – прерывая дыхание (все-таки уже 3500 м) допрашивал я их. Володя времени терять не стал и вжарил наверх. Здоровый лось…

  – Нет, не проходила, – переглядывались и пожимали плечами наши носильщики. – Не было…

  – А Рамиль?

  – Рамиль? Нет, и Рамиля не было.

  Володя промчался мимо нас вниз. Наверху, значит, их нет.

  – Да, ты не волнуйся, – начал уговаривать меня один из шерпов, хитро улыбаясь. – Город маленький…

  – Да… – закивал второй. – Не потеряются… Ну или сделают их погонщиками ослов…

  И они заржали. Шутят. Понятно, чего же не пошутить? Ослов и погонщиков ослов в Намче действительно много. От Луклы до Намче постоянно тянутся караваны, другого транспорта на этом этапе, кроме ослов, человека и вертолёта нет. Выше от Намче идут дзо: гибрид коровы и яка. От 4500, рассказывают, идут уже яки. И снова человек. Яки доходят до 6500. Выше уже и вертолёты не летают. А ещё дальше идут только люди.

  – А мы вас потеряли… – Рязанова стояла измученная, усталая, с тёмными кругами вокруг глаз. Кислорода не хватает.

  – Мимо прошли, – Рамиль тоже дышал тяжело.

  Наш пастух нашёл их кварталом ниже. А так бы точно забрали в погонщики. Я вздохнул, забрал у Галины рюкзак и повёл её в гостиницу, по пути рассказывая, как нас чуть не уложили в одну кровать. Кажется, она настолько устала, что случись нам одна кровать, а Намгель нам уже номер поменял, она бы даже возражать не стала. Сидя на кровати, своей кровати, она развязывала шнурки, а руки у неё мелко дрожали от переутомления. Да и у меня они тоже потрясывались.

  – Пошли, Рязанова, кофейку попьём. Съедим чего-нить сладенького. Пойду гляну, чего у них тут.

  Вот, и прибыли в столицу шерпов Намче-Базар. Завтра день отдыха и акклиматизации.  А ещё Володя обещал, завтра увидим Эверест. Если дымки не будет, наступила весна.

  Из интервью В. Котляра

  – … наступила весна, зиму я перезимовал, и нужно было думать, что делать дальше. У меня знакомые в Краснодаре, мы и сейчас дружим, семейная пара: Рома и Ира. И вот Ира – она у нас такая краснодарская альпинистская мать – просила мою жену отпустить меня в горы, она вообще просила её меня отпустить: «Молодой парень, ему нужно для себя пожить…» Это мне Ира потом сама рассказывала. А потом просила Лену Дзукоеву, руководителя клуба «Climbing Club», принять меня стажёром-гидом. Лена сначала отнекивалась, а потом согласилась взять на одну группу вторым гидом. Посмотреть, как я вообще. Только было бы это, аж, к июлю месяцу. А мне… В общем, ждать я не мог, собрал рюкзак, взял палатку, денег немного: на дорогу, на кусок хлеба, уехал на Эльбрус. Поселился в палатке на 3800.

  – На «Бочках».

  – Да, на «Бочках». Две недели жил в палатке, за это время несколько раз сходил на Эльбрус для подготовки, для тренировки, ну, чтобы чувствовать себя уверенным. Несколько раз в непогоду сходил в одиночку. А потом у меня закончилась еда. Чтобы сыр, сало, колбаса не испортились, закопал их на метр в снег. В глубину! На метр! Но когда ушёл на вершину, галки альпийские, наши эльбрусские галки, заразы, раскопали, разрыли на хер этот метр снега и сожрали всю колбасу и сало. Только сыра немного осталось. Спасло. Там, в районе Приюта 11 жили англичане, я с ними до этого познакомился. Мы сдружились, хотя по-английски я вообще не говорил. Но на каком-то ментальном уровне, на уровне улыбок, жестов и пары фраз со школьных уроков мы общались, обнимались. У меня до сих пор фотографии с ними остались. Хорошие люди, замечательные! В общем, когда они уходили, они мне оставили кучу сухой английской еды. Я до этого ни разу не видел и не пробовал, это сейчас мы в экспедиции берём.

  – Тебе сверху «дали шанс».

  – Да! «Дали шанс».  

  – То есть «гляди, совсем пропадает, ну, тогда давай ему поможем!»

  – Да. В какой-то момент я уже почувствовал отчаянье. Деньгами никакими не пахло вообще! Я ходил по разным фирмам, предлагал услуги. Меня отовсюду гнали. Один – теперь он мой хороший друг, руководитель фирмы «Mountain Guide», Сергей Баранов – вот он, когда я пришёл и рассказал, что хочу поработать гидом, сказал мне: «Ты неконкурентоспособен». Типа, ловить тебе, Вова, здесь на горе нечего, здесь таких много. Я эту фразу услышал про неконкурентоспособность, улыбнулся, но подумал: надо дальше гнуть свою линию, тем более, так или иначе, пробная группа меня ждала в будущем. Лена же пообещала. Хотя, там тоже всё вилами на воде было писано. В общем, сижу я без еды. А через две недели замечает меня в палатке Асхат, по прозвищу Кукуш, его там, на Эльбрусе, все знают. Хороший дедушка, голубоглазый, седоволосый, небольшого росточка, очень приятный. Я его теперь называю своим балкарским батей. Подходит ко мне и говорит: «Парень, ты чего живёшь тут?» «Да, гидом хочу быть…»  Он говорит: «Хватит фигнёй маяться, пошли ко мне в бочку, будешь мне бочку отделывать. Жить там будешь, чего ты в палатке живёшь? И еда есть!» И я попал к Асхату. Помогал ему отделывать бочку изнутри вагонкой. А потом дядя Лёня, альпинист из Кисловодска, подкинул мне первую мою коммерческую группу. Сашу Логачёва, Костю Лаврентьева и их друга Андрея. Их троих я и сводил на вершину Эльбруса. Это была моя первая коммерческая группа. И не поверишь, через пять лет Костя Лаврентьев стал моим первым клиентом на Аконкагуа! Причём он меня не узнал. Я-то его узнал сразу. А он – нет. Говорю: «Здравствуйте! Вы ходили на Эльбрус?» Он: «Да!» Я: «В 2010 году?» Он: «Да» «У вас был гид, кучерявый такой, без зуба» Он: «Да. Вовой звали». Я говорю: «Это я!» (смеётся) Худой, маленький, кучерявый, беззубый гид! У меня тогда переднего зуба не было.  потом и с Сашей Логачёвым много раз ходил, сейчас весной идём на Казбек, и с Костей Лаврентьевым я сейчас иду с севера на Эльбрус, в июне. И на Аконкагуа я с ними сходил. В общем, теперь уже покатались, поездили. А тогда это были первые мои клиенты.

  – И на этом ты, наверное, срубил совершенно немереное бабло?

  – Ага! Аж 6000 рублей. Но это были деньги. И, во-первых, вау, это круто, я могу пожрать! Хотя, живя у Асхата, я уже не голодал. У Асхата всегда было много еды. От туристов оставались всякие консервы, рис, лапша, макароны. Но теперь с деньгами я мог позволить себе ещё всякие вкусности, типа шашлыка внизу у местных.

  День третий. Столица шерпов

  … у местных тоже нет знания, сколько лет этому посёлку! Он стоит на дороге, объединяющей Тибет и Непал, и десятилетиями, столетиями, а, может быть, тысячелетиями через него шли караваны яков, дзо и ослов, перевозя тонны грузов из Индии в Тибет, Китай и обратно. Есть дорога – есть те, кто её обслуживает. Есть те, кто обслуживает дорогу, – есть поселение. Намче из таких.

  Ночью спали плохо, хоть заселились в благоустроенные комнаты, даже настоящая горячая вода из кранов текла. Правда, по первой никто не рискнул искупаться. Ночью разболелась голова – это нас потихоньку начала жрать горняшка. Всё-таки уже 3500.  

  Утром Дима сказал, что кровати у нас с подогревом. Вот он с вечера сказать не мог? Можно же было без спальников обойтись! Может быть не так бы болела голова. Ладно, сегодня ещё одна ночь.

  В 9:00 пошли на акклиматизацию к японской гостинице «Эверест-Вью пойнт». Есть такое чудо на высоте 3800. Там не только панорамные окна, позволяющие увидеть Эверест в хорошую погоду, там ещё вертолётная площадка и кессонные камеры. Поговаривают, и комнаты снабжены дополнительной подачей кислорода. За ваши деньги – любой каприз.

Фото 3.jpg

  Поднимались к гостинице около часа. При нас с вертодрома Намче взлетел наш Ми–8. Везде есть наши вертолёты. А как они выглядят на фоне гор… А горы теперь нас обступали со всех сторон. Двойная пирамида Ама-Даблама, двузубый Тхамсерку, гряда Конгде-Ри, а вдалеке на горизонте, в дымке, со снежными «флажками» на вершинах Лхоцзе и Он – Эверест. Тридцать километров по прямой. Всего тридцать.

  На Кавказе (в общем-то, родные горы), если сидишь рядом с горой так, что видно её подножье, то к вершине, конечно, нужно задирать голову. Но если подножья не видно, то и задирать голову, чтобы увидеть вершину, нет необходимости. Тут же дымка срывала тела огромных шести- и семитысячников, но вершины их плыли где-то там, высоко, в облаках. Они поначалу сами казались облаками! Такие они высокие здесь, эти горы…

Фото 4.jpg

  И цены на завтрак в «Эверест-Вью» оказались не ниже. Меню хотелось изучать с эмоциями Кисы Воробьянинова: «Одна-а-а-ако!!!». Заказав по яичнице и чаю на всех, мы «заморили червячка» (выходили без завтрака) и пошли вниз к соседней с Намче деревне Кумджунг.

  Деревня знаменита монастырём, в котором когда-то хранился (якобы) скальп йети (якобы), и школой Хиллари для шерпов. Но скальп давно украли (якобы), а монастырь ремонтировали. Процесс этот длительный, ибо все доски и бревна выпиливаются исключительно вручную, без машин.

  Из интересного: в Кумджунге та самая школа Хиллари. Нет-нет, уважаемый читатель, школу построила не Хиллари Клинтон, её построил новозеландец и первовосходитель на Эверест Эдмонд Хиллари. А помог ему в восхождении безграмотный шерпа Тенцинг Норгей (его книгу «Тигры снегов» многие помнят, она записана с его рассказов). Поднялись они на вершину мира давно, в 1953 году. Самих их уже нет в живых (Хиллари года не дожил до столетия), а люди их помнят и чтут. И что хорошо, не только как первовосходителей, но как людей, кто много сделал для маленького гордого горного народа шерпов. Ибо образование и медицина, кто не знает, самое, что ни на есть, главное.

  На обратном пути мы поднялись на перевал к заброшенному аэропорту Намче, напились чая, которым разжились в деревне, наелись чапати (местные пресные лепёшки) с икрой минтая (в горах причудливо трансформируется вкус, икра минтая становится деликатесом). Пофотографировались. А потом бросили Володю, которому непременно и именно в этом лесу возжелалось провести тренировку («Сделаю зарядочку». Мало ему подъёмов и спусков), и вместе с местным гидом Намгелем ушли в Намче.

Фото 5.jpg

  Намгель – настоящий шерпа (можно подумать бывают ненастоящие). Ему сорок, у него большая семья. Он подряжается вторым гидом, зарабатывает хорошие деньги и уже отучил своих девчонок в школе и, вроде бы даже, в университете. Я общался с ним мало, он всегда шёл в авангарде, а я постоянно был в арьергарде, но в лоджах он старался всем нам угодить. Безусловно и конечно, он рассчитывал на хорошие чаевые по окончанию трека, но я в жизни уже немало повидал тех, кто рассчитывал на чаевые, при этом ничего для этого не делал. Совсем. Даже то, что ему положено. Здесь всё по-честному. Он для нас служил главным коммуникатором при общении с местным населением. Намгель – любитель выпить, но как я заметил, они там все большие любители, а ещё с удовольствием едят солёное свиное сало, если дают. Вот, вам и буддизм! И он выучил слово, в общем, нет, не буду, обещал себе не писать нецензурных выражений.

  А по дороге вниз у нас случился спор, что сделать сначала, когда придём: помыться в душе, а потом напиться кофе с чем-нибудь сладким, или наоборот.

Фото 6.jpg

  Рамиль прервал этот бестолковый спор, преподнеся Галине маленький скоромный цветочек ириса. Все прям дара речи лишились. В горах вообще легко сбить человека с мысли. Недостаток кислорода, процессоры скафандров постоянно сбоят. А тут такой жест. Все грязные, уставшие и Рамиль на одном колене. С цветком! Галя потом долго нянчилась с этим цветочком. Кажется, даже засушила на память.

  Добравшись, мы с Галиной уже не стали больше ни с кем обсуждать, просто для начала восстановили уровень глюкозы в крови, и только потом, взяв на ресепшене (она же стойка в ресторане) фен, ушли приводить себя в порядок.

  Когда нам в следующий раз придётся помыться? Дальше выше, холоднее, и опаснее для здоровья – можно простудиться. А получить воспаление верхних дыхательных путей там, где и без того дышать нечем, сверхидиотизм и сверхнеосторожность.

  Вечер прошёл спокойно. Поужинали всей нашей весёлой компанией, народ меня всё подначивал, мол, смотри Палыч, два огромных книжных шкафа под потолок, а русских книг нет. Дал обет – отправить туда пару своих… с Володей.

  Ночью спали с подогревом, без спальников, и что более существенно, без головной боли.

  Минуло уже три дня. Осталось всего ничего, ещё восемь! Живы будем – не помрём… Бог не выдаст, свинья не съест… Да и гид у нас… Ого-го-го-го! Тьфу-тьфу-тьфу не сглазить… Он…

  Из интервью с В. КОТЛЯРОМ

  –… зачитывался в детстве Виталием Бианки, от отца остались четыре тома.

  – Видимо, хорошая была библиотека?

  – Безумно хорошая! Сгорела потом в пожаре. Тоже какая-то нелепая случайность. Я ещё был маленький. Большая библиотека была, интересные книги.

  – А сегодня ты не пытаешься собрать библиотеку?

  – Дык, я ещё нигде не жил (смеётся). Не было ни одного гнезда, поэтому даже не пытался. Но буквально две или три недели назад мы с моей молодой женой, со второй женой, купили себе домик в Краснодарском крае, как это ни странно.

  – Почему «странно»?

  – Потому что я всегда хотел жить где-нибудь на Алтае, в Сибири. Теперь мы, конечно, будем собирать библиотеку. Первые несколько книг у меня уже есть! И книги у меня пока прямо от авторов!

  – Конечно, у тебя замечательная возможность. Ты же их водишь!

  – И не только. У меня есть книга Мигеля Доура. Знаешь Мигеля Доура? Мигель – очень знаменитый аргентинский художник. А у него на Аконкагуа, на 4400, своя галерея. И благодаря нашему общему с Мигелем знакомому, Виктору Бобку (тоже очень знаменитому, и я считаю, лучшему гиду в России, примеру для молодого поколения) Мигель выпустил книгу на русском, испанском и английском языках. Это такая большая красивая книга. И Мигель подарил её мне вместе с картиной. Правда, картину он мне подарил уже третью или четвертую (смеётся).

  – Думаю, в новом доме найдётся место для картин, тем более Доура.

  – Конечно. И мне нравится, что у меня есть книга от человека, который автор или соавтор этой книги. У меня есть фотографии с этим человеком, а в книге есть его подпись. Ещё у меня есть книга Абрамова, моего хорошего друга, которого я безумно люблю и уважаю. Он тоже в передовых позициях российских гидов. Даже, я бы сказал, мировых гидов. У него колоссальный опыт. Он интереснейший человек, у него написано несколько книг, в том числе «Семь вершин» из серии «Наука путешествовать». Эта книга с его подписью у меня тоже есть, так что, библиотеку я начинаю правильную. Когда…

   Продолжение следует…


Оцените статью