Война и жизнь

Новости
На аукционе купил письмо. Оно датировано 12 декабря 1944 года. И написано на пачке махорки. Это рапорт ст.инспектора ГАИ ст.лейтенанта Герасименко. Он просит перевести его из Тамбова в Красноярск.
На аукционе купил письмо. Оно датировано 12 декабря 1944 года. И написано на пачке махорки. Это рапорт ст.инспектора ГАИ ст.лейтенанта Герасименко. Он просит перевести его из Тамбова в Красноярск.
Капля, частность, в которой отражается много того, что мы не особенно знаем. Вместо бумаги — развертка махорочной пачки. Понятно — бумага в огромном дефиците. И если другой дефицит — хлеб, ту же махорку еще можно купить на рынке, бумагу — нет.
Из окружения выбирается военная часть — голодные, оборванные, на пределе сил. Выходят в Осташков и попадают сразу на небольшой базарчик — там мирно торгуют хлебом, овощами, водкой (800 руб. литр). Махорка — восьмушка (50 гр) — 200 руб. Буханка хлеба — 600. Их, измученных солдат, больше всего поразила мирность этой картины.
Мы представляем войну как беспрерывную череду смертей. И это так — каждую минуту погибало примерно 13 человек.
Но в войну в огромной стране продолжалась жизнь. Работала ГАИ, ст. инспектор на той же пачке карандашом отмечает номер какого-то ЗИСа, который отправлен на хлебозавод из коопторга. Что-то, видимо, с этим ЗИСом было не то, инспектор взял на заметку.
В Москве работают рестораны, в 1944-м открываются уже даже ночные рестораны. Но выручка в них странно маленькая. И замнаркома торговли СССР, надвинув на лоб шляпу, идет проверять. Становится в длинную очередь, чуть не час ждет, пока его пропустят, и оказывается в полупустом зале — официантки болтают друг с другом, а заврестораном трепется по телефону. Городская власть принимает специальное решение о спасении умирающих с голода животных в зоопарке. Выходят газеты — в «Вечернюю Москву» кто-то пишет, что из 50 спичек в коробке — 40 приходится выбрасывать. А другой гражданин сигнализирует, что термометр на Главпочтамте (он и сейчас там висит) показывает всегда одну и ту же температуру.  В буфете Художественного театра — безобразие! — стакан газировки с сиропом стоит гораздо дороже, чем на улице.  Заметьте — пишет о буфете и газировке, а не о самом театре — работающий театр уже привычно. Летом 44-го московские трамваи красят в голубой цвет. И современник отмечает, что это радует измученную войной душу.

И обеспокоенный термометром гражданин, и ст.инспектор ГАИ, желающий перевестись в Красноярск, — это тоже наша с вами воюющая страна. Она воевала и за Родину, и за Сталина, и за родной дом, чтобы ездили голубые трамваи, работали театры, шипела газировка, чтобы с малышом можно было сходить в зоопарк. Не только потом, после войны, но и сейчас — в той жизни, которой мы живем. В этом и есть величие и простота Победы.

Без имени-1.jpg
Без имени-2.jpg
Оцените статью