Очередная встреча Московского сигарного клуба, как и предыдущая, была посвящена путешествиям. Изначально планировалось, что гостем этого вечера станет депутат Государственной думы Андрей Туманов. Но депутат смог приехать позже. Поэтому мы начали с отчета Павла Цветкова о его одиночном походе по дальневосточной тайге.
«Я себя давно спрашивал — что человек может себе позволить? Позволить не в материальном плане, а в плане вызовов, которые он может перед собой поставить. Павла Цветкова мы знаем, как человека, который ставит перед собой большие цели. Например, в 18 лет, едва закончив мореходную школу, он сразу пошел в кругосветку. Это был 1984 год. После службы в Советской армии пошел учиться в Высшую комсомольскую школу (ВКШ). Через несколько лет не стало ни ВКШ, ни комсомола. Но Павел — вот он, и нам всегда интересно с ним», — сказал Андрей Лоскутов.
Отчет Павла Цветкова Сигарный портал опубликовал на прошлой неделе (первая и вторая часть). Пока П. Цветков рассказывал о своем путешествии, гости дегустировали сигару вечера – доминиканская Romeo y Julieta 1895 Bully. О ней высказывались такие мнения:
Василий Мурин: «Что-то подобное я уже курил, но не именно данную витолу. Приятно удивлен, потому что предыдущие доминиканские Romeo y Julieta были интересны лишь в первой трети, потом проваливались. Это достаточно хорошая ароматная сигара – отлично подходит для курения под интересный разговор».
Алексей Прохоров: «Курил такую, но в формате corona, она была в стеклянной тубе. Та действительно со второй трети начала портится, появилась кислинка и горечь».
Леонид Сошилов: «Крепость, как мне кажется, слишком высока, она заглушает вкус сигары. Лично для меня сигара слишком крепка».
Анатолий Рычков: «Первую половину не заметил, слушал рассказ Павла, а вторая – мне очень нравится. Крепкая сигара, ароматная и вкусная».
Дмитрий Косырев: «Нежная, ровная, с интересными полутонами, если есть желание к ним прислушиваться, можно почувствовать какие-то сливки, какао, но все очень ненавязчиво. Курится удивительно хорошо от начала и до конца. Хорошая вещь для приятного разговора».
После того как дегустаторы высказали свое мнение о доминиканской Romeo y Julieta 1895 Bully, Иван Покровский, выпускник Сигарного университета имени Вилли Альверо, рассказал о своей командировке в Германию, где он провел три месяца.
Иван Покровский: «Работал в штаб-квартире Deutsche Telekom, немецкой телекоммуникационной компании, крупнейшей в Европе и одной из крупнейших в мире с 220 тысячами сотрудников более, чем в 50 странах и 70 миллиардов евро годовой выручки.. Штаб-квартира находится в Бонне, там я и провел основную часть времени. Также посетил Австрию, Польшу, Португалию, Бельгию и Голландию за это время, не говоря уже о локальных путешествиях по Германии. Компания, в которой я работаю, занимается как телеком-бизнесом, так и IT-решениями для крупных корпораций, включая облачные решения и решения по обработке массивов данных.
Цель поездки была такова. 24 мая Еврокомиссия приняла новый закон о персональных данных – это именно закон, до этого была конвенция. Теперь закон, действующий по всей Европе даже жестче в регуляторном плане, чем в России. И Deutsche Telekom, как один из разработчиков от бизнеса, участвовал в разработке этого закона. Я в составе подразделения безопасности данных работал над проектом, корпоративного внедрения положений закона для группы компаний в целом и европейской их части в частности.
Конечно, ни одна поездка не может обойтись без сигар. Курил достаточно много. Германия, в принципе, курящая страна. Там много табачных магазинов. Пользуются спросом гаванские сигары. Есть в Бонне пара официальных магазинов Habanos. Немцы действительно, как мне показалось, любят бразильские сигар и сигариллы. Что приятно, народ в Германии терпимо и спокойно воспринимает курящих на улицах людей, нет никакого негатива. Поэтому и я чувствовал себя в этом смысле превосходно.
Дмитрий Косырев: Закон Яровой – это действительно так плохо или есть все-таки в нем рациональное зерно, если в сравнении с европейским, допустим?
Иван Покровский: Хороший вопрос. Я бы ответил так: в рамках конституции связь – стратегическая отрасль страны, поэтому она отдельно лицензируется и строго контролируется.
Что касается конкретно закона Яровой – изначально они требовали хранение данных, которые пересылают пользователи, в течение трех лет, теперь срок сократили до полугода, потому что три года – не очень адекватно. Они сами прекрасно понимают, что операторы экономически не смогут хранить столь длительное время огромное количество данных, маленькие компании сразу разорятся, потому что на все это нужны расходы, которые просто-напросто превысят любые доходы. Это же и оборудование, и центры хранения данных, и персонал, и новые технические алгоритмы.
Андрей Лоскутов: Почему они взваливают основные расходы на операторов, почему их не может взять на себя государство?
Иван Покровский: Потому что у нас эта отрасль коммерческая, государственных операторов связи почти нет. При этом, мы все знаем эту известную фразу государства, – денег нет. Но считается, что операторы – достаточно богатые. В общем-то все знакомые из этой сферы очень против данного закона, потому что это огромные затраты, в результате которых неминуемо произойдет увеличение тарифов на оказание всех услуг связи. На данный момент, мы, наверное, самая дешевая из развитых телеком-страна. У нас хорошее покрытие, отличные интернет-условия, у нас дешевый средний счет за телефон на тех тарифах, где есть доступ в интернет.
Если окончательно ответить на вопрос о законе Яровой – лично я против той части, которая говорит об обязательстве хранения всех данных, это тотальный контроль, причем с доступом ко всем данным без строгой имевшейся ранее судебной процедуры. То есть если у тебя есть разработка конкретных подозреваемых, конкретное расследование идет – ты и так спокойно можешь подключиться и прослушать все, что надо. Но в ситуации, когда просто тотально все пишется, «про запас» – по мне, это напоминает государственный произвол и шаг государства, чтобы встать выше общества. Но естественно, если что-то происходит, то это кому-то выгодно.
Руслан Макаров: В европейском законе что нового в части криптографии?
Иван Покровский: У нас специфика технических мер безопасности в законе не указывается. Конкретные технические меры устанавливаются ведомственными приказами, они зависят от уровня угроз, от уровня нарушителей. Что касается европейского закона, – речь в нем также идет о работе с персональными данными, об их безопасности, в общем, но не о конкретных способах и техниках защиты. Это в Европе тоже определяется подзаконными актами. Но вот из важного, например, у нас контролем соблюдения персональных данных занимается Роскомнадзор, служба Минкомсвязи РФ, а в Европе для этого будут создаваться отдельные контролирующие организации, которые будут подчиняться напрямую Еврокомиссии и только ей.
Ну а с шифрованием и криптографией у нас, как вы, возможно, знаете, все достаточно непросто. ФСБ де-факто запрещает любую криптографию, стандарты которой ей недоступны, она должна их авторизовать. И если говорить о канальном шифровании, – это только ГОСТ. Мне задавали вопрос, как шифровать международный канал связи. Получается забавная ситуация, в которой ты можешь поставить ГОСТ решение на оборудовании канала в точке, которая находится внутри РФ, но на противоположном окончании канала, за пределами РФ, поставить оборудование с ГОСТ-шифрованием, мягко говоря, проблематично, вывоз из РФ шифровальной железки, установка какой-то чисто российской ГОСТ-железки у клиента за границей – это вряд ли реально. И ФСБ в том числе не имеет до сих пор решения этого вопроса. А вообще с точки зрения шифрования собственной инфтраструктуры, для внутреннего пользования – тут допускается любое шифрование, если же для оказания услуг других лицам, а также на уровне госкомпаний во всех случаях – такое уже запрещено.
Леонид Сошилов: Есть такая легенда, что идет мониторинг кодовых слов. По этой легенде, пять раз проскользнуло слово – автоматически начинается запись.
Иван Покровский: Это нигде не подтверждается документально, потому что это противоречит закону. Якобы этого нет, но у нас по закону любой оператор на узле связи обязан иметь оборудование СОРМ – программно-аппаратный комплекс, с помощью которого правоохранительные органы могут проводить комплекс оперативно-розыскных мероприятий, включая исследование трафика/информации, которой обмениваются пользователи.
Этот кто-то вопрос задавал (прим. Покровский) Мне друзья говорили, что новый Мессенджер Telegram нашими спецслужбами никак не читается.
Иван Покровский: Сервера этих приложений находятся не в России. А сервера вне доступа они не могут прощупать. Поэтому пытаются приземлить все эти программы, в том числе соцсети, например, тот же Facebook, к нам в страну, в частности – путем последнего изменения в Закон «О персональных данных» об обязанности хранить персональные данные на территории РФ. Facebook, к примеру, отказался, по сути, нарушает закон, но вот что-то пока госорганы до сих пор не знают, что делать, не отреагировали на этот официальный отказ.
Андрей Лоскутов: Или просто не закрыть доступ в Facebook, как это сделали китайцы?
Иван Покровский: Китайцы закрыли, но они смогли это сделать. Но это вообще отдельная история, об этом мы поговорим еще как-нибудь.
Гостем этого вечера спустя длительное отсутствие стал Виталий Козлов. Он пригласил участников этой встречи к себе на новую площадку, где можно попить вкусный кофе и на летней закрытой территории покурить сигары.
Еще один редкий гость посетил этот вечер — Виталий Аршук из Липецка.
К тому моменту, когда все друг с другом наговорились, все обсудили, приехал и главный участник – Андрей Туманов.
Но об этом – завтра, 17 августа.
Оксана Сергеева-Маленькая
