Никарагуанский дневник. Часть третья

События
Плантации. Мы идем по Casa de Tabaco – табачному сараю, похожему на наш русский амбар, только много больше по размеру. В этих сараях происходит сушка табака, только что снятого с плантации. Здесь зеленые табачные листья, сшитые попарно и развешенные на длинных жердях – cujes, начинают свой путь к коричневому сигарному золоту. Из грубого дощатого сарая – к золоту.

Плантации. Мы идем по Casa de Tabaco – табачному сараю, похожему на наш русский амбар, только много больше по размеру. В этих сараях происходит сушка табака, только что снятого с плантации. Здесь зеленые табачные листья, сшитые попарно и  развешенные на длинных жердях – cujes, начинают свой путь к коричневому сигарному золоту. Из грубого дощатого сарая – к золоту.

  Пол в Casa de Tabaco земляной и влажный. С каждым шагом на подошвы налипает все больше земли. Земля в табачном сарае должна быть влажной, чтобы сделать процесс сушки более плавным. Это понятно. Но почему земля такая жирная? Гера поясняет: именно в Эстели самая тяжелая земля. Здесь рождаются грубые, тяжелые табаки. Жирность земли от Эстели к Кондега и еще севернее – к Халапа – падает, снижается и крепость получаемых табаков. Невозможно создать супер-сигару – доминиканскую ли, мексиканскую или какую другую, если в ней нет хотя бы одного никарагуанского листа.  Поэтому табак из Никарагуа идет и в другие сигаропроизводящие страны: Доминикана, Мексика, США, Россия, недавно сделал первую закупку Вьетнам, только что приезжала делегация голландских сигарщиков. Разумеется, кроме Кубы. Кубинские табаки – более гомогенные, — поясняет Артур Шиляев. – Они превосходят табаки Никарагуа в качестве, но уступают в разнообразии. Это разнообразие открывает простор для творчества.

  Спрятавшийся Davidoff. Ганс-Кристиан Хоесгаард, президент Davidoff, во время визита в Москву в августе 2016 года сказал мне, что компания  открывает первую свою фабрику за пределами Доминиканы. Я не удивился, услышав на мой вопрос «где?» ответ «в Никарагуа». Davidoff уже три года выпускает новую черную линейку Davidoff Nicaragua полностью из никарагуанских табаков, но – в Доминикане. Как объяснял президент компании, потому что только на своей фабрике Davidoff может гарантировать клиентам свое фирменное качество. Однако после того как пошла линейка Davidoff Nicaragua, как начали расти продажи, стало понятно, что на никарагуанскую землю надо становиться двумя ногами. То есть иметь не только плантации, но и сигарное производство.

Однако мы никак не могли найти фабрику Davidoff. Виной тому был не только адрес – «Напротив финки Буэнос-Айрес, один квартал на юг, Кондега, Никарагуа». Адрес, кстати, для Никарагуа вполне обычный. Если, например, будете писать письмо Гере, то придется указать «Два квартала севернее после университета Мартина Лютера, Халапа, Никарагуа». Гера сказал, что никарагуанские почтальоны – самые грамотные в мире. Когда-то такими были почтальоны Российской Империи: помните, куда писал Хлестаков? «Тряпичкину, в Почтамтскую улицу, в доме под нумером девяносто седьмым, поворотя во двор, в третьем этаже направо».

  Проблема поиска была не в адресе, а в том, что никто не знал, что эта фабрика существует. Сначала мы нашли плантации – ухоженные, красивые, они просто просились на открытку. Потом преиндустрию – цеха, в которых происходит ферментация табачного листа. Нам показалось странным, что размер преиндустрии никак не отвечал  количеству людей, находившихся там: территория большая, а работников почти нет. Оказалось, что фабрика пока только создается. Большая территория, цеха-цеха-цеха – все это станет фабрикой только завтра. Так, шаг за шагом, расширяет свою империю Davidoff – мировой сигарный лидер, выпускающий 44,5 миллиона сигар в год (примерно половина объема всей Кубы).

  Капитализм, социализм и патернализм. Я так и не понял за неделю в Никарагуа, чего здесь больше – капитализма или социализма. Но точно много патернализма. Каждый владелец/управляющий сигарного производства рассказывал нам, какие на предприятии детские сады, поликлиники, страховки, питание и пр. Если бы не испанский язык, пальмы и крики экзотических птиц, я бы подумал, что это мой родной Волгоград и я, корреспондент «Молодого ленинца» (была такая газета) беру интервью у очередного директора к очередной годовщине Октября.

  В Герардо, человеке с ярко выраженным лидерским характером, как-то уживаются эти противоречия: выпустить больше сигар (капитализм), сделать их такими, каких нет у конкурентов (тоже типичный капитализм), и трогательная забота о своих работниках (социализм), а в некоторых случаях – просто желание быть для них папой (патернализм). «Папа Халапы», — пошутил Гера (Халапа – это городок, где находится фабрика Геры). В коротких шутках часто открыто больше, чем в самых пространных интервью.

  Артур Шиляев, Гера Родригес-Ревунов, Слава Кирсанов (Вячеслав появился только в аэропорту и затем работал по своей программе) – они просто влюблены в Никарагуа. Наверное, не столько в то, что благословенная весна начинается здесь не как в Москве – когда ты, наконец, вешаешь пальто в шкаф, а просто когда выходишь из самолета в аэропорту Манагуа. Влюблены в страну, где можно работать-создавать-творить. Гера говорит: в Никарагуа можно жить одним днем, но таким сконцентрированным, таким плотным, что вдруг в этом дне возникает Новый год, и ты понимаешь – пролетел целый год. Для Артура день поглощает и ночь: мешку Siglo de Oro Артур придумал во сне. Проснулся, позвонил Гере и стал диктовать состав сигары.

  Счастливые люди в своем счастье склонны к эгоизму. Это Толстой. Может быть, что-то есть такое в Никарагуа, что опровергает эту русскую формулу.

   Андрей Лоскутов

   Видеоролик: часть I, часть II

   Фоторепортаж Ульяны Селезневой

   См. также текст — часть первая и часть вторая

   фото: часть I, часть II, часть III, часть IV

Оцените статью