Андрей Нечаев. К чему готовиться? Часть II

Гостиная
Гость сигарной Гостиной – Андрей Нечаев, первый министра экономики пост-советской России. И обладатель именной сигары № 221 (2014 год). Окончание транскрипта (начало здесь).

Гость сигарной Гостиной – Андрей Нечаев, первый министра экономики пост-советской России. И обладатель именной сигары № 221 (2014 год).  Окончание транскрипта (начало здесь).

  Вопрос: Программа приватизации свертывается?

  Андрей Нечаев: Программа приватизации есть. Другое дело, если говорить о крупных компаниях, тот здесь она имеет штучный характер, иногда, прямо скажем, довольно экзотический. Приватизация Роснефти – классический пример явной аферы, когда российские же банки дали деньги и на них были куплены акции Роснефти. Какая это приватизация? Если приватизация будет идти так же, как приватизация Роснефти, то, возможно, не надо приватизации. У нас сейчас банковский сектор тотально национализирован.       

  Вопрос: Есть активы, которые находятся в банках и не используются никак. Они отошли банкам, когда получатель кредита не смог расплатиться. Эти списки уникальны. Если их посмотреть, — там половина сельхозземель.

  Андрей Нечаев: Это отдельная тема. На самом деле, очень тревожная, потому что сейчас у нас госбанки фактически перестают быть кредитными организациями, а превращаются в профильные холдинги. Самая последняя инновация — Сбербанк и ВТБ по поручению правительства создают авиакомпанию. Это указ президента Путина о том, что доля полетов не через Москву должна быть доведена на 50%, если кто не знает, сейчас она – 22%. Совершенно понятно, что это будет убыточная компания, потому что у нас все региональные перевозки убыточны. Крупные операторы выживают за счет прибыли от международных перевозок, региональные операторы — только за счет госсубсидий. Они все изначально тотально убыточные. Дайте деньги частным компаниям, сделайте рейсы финансово привлекательными. Зачем банкам навязывать заведомо непрофильный и заведомо убыточный проект. Понятно, дальше они придут в бюджет и в Центробанк – «Вы же нам сказали пассажиров перевозить, деньги давайте». Помощь должна быть адресной. Занижены цены на  межрегиональные перелеты. Занижены для всех. Зачем эти заниженные тарифы? Вы хотите помочь конкретно? Сделайте так, как сделано в Москве – индивидуальные, адресные дотации на услуги ЖКХ. Система универсальных льгот, унаследованная от СССР, за 30 лет практически не изменилась. Этим заниматься  никто не хочет, это штучная работа, базу данных создавать, систему контроля вводить…

  Вопрос: Что вы скажете относительно инвестиционного нашего климата?

  Андрей Нечаев: За последние семь недель из фонда, ориентированного на Россию, сбросили 460 миллионов долларов и еще 180 миллионов сбросили глобальные фонды. То есть заимствование переносится на внутренний рынок. Что это означает? Понятно, что если на рынок выходит такой заемщик, как Минфин, при всех его известных нам недостатках, частный бизнес должен потесниться. На самом деле, это сильный удар по внутреннему инвестиционному процессу. Фондовый рынок перестает быть источником. В этом году, чтобы вы понимали масштаб бедствия, на Московской бирже не было ни одного размещения. Нового. Хотя весной там были отдельные проекты.

  Вопрос: Кто сейчас определяет экономическую политику России?

  Андрей Нечаев: Набиулина, Силуанов, Кудрин. Белоусов сейчас активизировался со своим знаменитым списком.

  Вопрос: Этот список — что за ним стоит?

  Андрей Нечаев: За этим списком стоит очень простая история, которая определяется коротким выражением «Деньги давай» или «Делиться надо». Они тоже загнали себя в некоторую ловушку. Правой рукой написали очередные указы президента, под которые надо 13 триллионов, а где брать-то их? Значит, начали чесать репу – давай пенсионный возраст увеличивать, давай увеличивать НДС. Теперь это приняло форму государственно-частного партнерства в рамках приоритетных проектов. И вот сидит комиссия и отбирает эти проекты, то есть не просто заберут деньги, а заставят инвестировать. Там идет напряженный торг: бизнес говорит, что надо, чтобы это было еще и доходно, те говорят – надо социальные задачи решить. Они сидят и торгуются. Это в любом случае лучше, чем «давайте деньги на бочку» и привет.

  Вопрос: Есть странное ощущение, что реализуется госпрограмма возврата денег. Выдавить, наконец, деньги из-за рубежа обратно в страну. Это так?

  Андрей Нечаев: Не совсем так. Я, как человек, имевший счета за рубежом, почувствовал это на собственной шкурке — немецкие банки стали закрывать русским счета оптом. Здесь совпали две тенденции – с одной стороны, подходы американцев, которые озабочены исключительно собственными налогами, ничего другое их не интересует, мы попали просто под эту общую косу, все должны открывать счета в своих странах и отечественных банках, никаких люксенбургских трастов и т.д. С другой стороны, — это наше российское «деньги давай».

  Вопрос: А что они там, за рубежом, делаю наши деньги?

  Андрей Нечаев: Реально практически нет статистики, что российские деньги делают за рубежом. Первые деньги, которые вывозились, их просто складывали. Потом следующая волна была, я не беру бытовые расходы – купить яхту, виллу – это сравнительно малая часть денег. Почти не было примеров успеха российского бизнеса за рубежом, кроме единичных. А как деньги можно вернуть? Например, бензоколонки Лукойла в Америке. Заставить продать и вернуть деньги? Невероятно. Ежу понятно, что они не на Лукойле.

  Вопрос: По санкциям вопрос. Возможна ли их отмена при существующем режиме?

  Андрей Нечаев: Нет, конечно. Если завтра существующий режим проснется и крикнет «Крым не наш», конечно, все с радостью всё отменят, но вероятность этого, как мне представляется, близка к нулю.

  Вопрос: Что ждать после Нового года? Всё будет только хуже?

  Андрей Нечаев: Мы тут переходим из сферы прогнозов в сферу гаданий. Если вы мне скажете, какая будет цена на нефть, например, 20 января, я вам моментально посчитаю курс доллара. А если еще добавите, какие санкции примет американский конгресс, условно 19 января, то мы внесем поправку. Я могу сказать только одно, что в бюджете 2019 года экономический рост заложен ниже, чем в 2018-м. 1,3 % ВВП.

  Вопрос: Вероятность усиления санкций велика?

  Андрей Нечаев: Те санкции, которые приняты уже, — косметические. Может, в отношении конкретных людей они неприятны. Я помню, Тимченко в каком-то интервью говорил: «Что же происходит. Жена не смогла расплатиться кредитными карточками. Теперь охранник за ней носит мешочек с деньгами. И я сам не могу летать на своем «Гольфстриме», потому что американцы отказались его обслуживать, и я на каждый полет теперь заказываю чартер. Это страшно неудобно».

  Я понимаю его озабоченность, но с точки зрения экономики России – это ничего. Пока реально, кроме нефтедобычи, геологоразведки и закрытия практически западного рынка капитала, наверное, санкций не было. Только сейчас возникает  опасность, что действительно примут санкции, которые могут реально ударить по всей экономике. визы, не может получить. Визовые центры отказывают, дикие очереди.

  Вопрос: Можно личный вопрос? Вспомним зиму-весну 1992 года, вы назначены  министром, молодой экономист, с теоретическими знаниями, без опыта работы на предприятии, без опыта управления. Вы садитесь за стол, который вам дают в Кремле. Ваш первый день? Вы можете вспомнить? За что хвататься, за какое звено тянуть цепь?

  Андрей Нечаев: Кому интересно, можете мою книжку прочитать «Россия на

переломе». Все было не так просто. Был СССР еще, а мы все были назначены в Россию – в РСФСР. И тогда, понятно, экономикой рулил союзный Госплан, а не российское министерство экономики. Я убедил Гайдара, что нам надо брать Госплан. И с Егором Тимуровичем и ельцинским мандатом в руке, я, исполняющий обязанности министра экономики и прогнозирования (тогда все мы были и.о.), отправились в Госплан. Милиционер на нас смотрит, как на двух дебилов, а мы такие в курточках пришли, молоденькие, говорит – вы кто?  Вы знаете, куда пришли? Мы ему мандат ельцинский суем. А в Госплане заседает коллегия. И совершенно серьезно обсуждает заготовку хвойной муки. Мы произнесли пламенные речи о том, что мы начинаем реформы, кто с нами – присоединяйтесь. Егор уехал, я говорю руководителю Госплана — буду сидеть у вас, дайте мне кабинет. Он пристально на меня смотрит, понимаю, что у него идет внутренняя борьба – выкинуть этого наглеца или все же дать кабинет. В итоге мне дали кабинет. Дальше я делал очень просто: брал телефонный справочник и писал поручения. Через три-четыре  дня приходит ко мне руководитель Госплана и говорит: «Андрей Алексеевич, что происходит, Вы моим сотрудникам даете поручения? Самое ужасное, я заметил, что некоторые начали их исполнять». А у нас разница в возрасте лет 20. Я предложил не мериться – кто главнее, а начинать реформы и предложил ему быть моим первым заместителем. Самое смешное, что он согласился. Потом СССР распался и все пошло иначе.

  Вопрос: И первое принятое вами решение?

  Андрей Нечаев: Первое решение – подготовка либерализации цен. Я собрал большую комиссию, помню, что Горбачев мне тогда стал объяснять, что либерализовать цены никак нельзя.

  Вопрос: Говорят, у вас были а американские советники. Это правда?

  Андрей Нечаев: Легенда.  Не было ни одного американского консультанта. Но я взял поляков. И меня Марик Домбровский уговаривал — все цены надо либерализовать. А мы же дети своего времени, мы боялись, не либерализовали цены на мясо, молоко, нефть, нефтепродукты. Мы задали порог роста. Все кончилось тем, что порог этот был выбрал за три недели, и дальше их пришлось либерализовать, кроме нефти.

  Вопрос: И началась дикая инфляция, цены взлетели, на вас все обрушились, как вы держались?

  Андрей Нечаев: Я был назначен председателем комиссии по операционным вопросам. Мы боялись, что будет социальный взрыв из-за такого скачка цен, в рамках этой комиссии мне придали МВД, ФСБ. Мы собрали эту комиссию один раз. Через две недели после либерализации нигде ничего не происходило, народ с совершенным пониманием отнесся. Настолько был шок, что появились продукты, которые в некоторых местах не видели десятилетиями, что народ сказал – годится, лучше так. Если бы не дурь ЦБ и Хасбулатова (мы обратились к ним с запросом разрешить напечатать 500- и 1000-рублевые дензнаки, а нам дали разрешение только на 500-рублевые), то не было бы острейшего кризиса наличности. Тогда люди просто не могли получить зарплату, потому что самих бумажек не хватало. Я помню, что Ельцин летал в регионы, а с ним всегда летал самолет со специальными бронированными сейфами — с наличкой, чтобы народу раздать. То есть рост цен никакого социального напряжения не вызвал, гораздо больше напряжения было из-за отсутствия дензнаков. Интересно, что к маю рост цен успокоился, доллар снизился с 350 до 60 рублей. А потом Геращенко со своими взаимозачетами вышел, и все это было потеряно.

Оцените статью