Сигарную гостиную посетил друг Московского сигарного клуба, писатель Сергей Кредов. В этот раз он рассказывал о революционере, государственном и политическом деятеле, генеральном комиссаре госбезопасности (1941), маршале Советского Союза (1945), Герое Социалистического Труда Лаврентии Павловиче Берии.
Сигарный портал публикует первую часть транскрипта встречи.
Сергей Кредов: Берия по своему образованию был технарем, он тяготел к нефтяной промышленности, мечтал стал нефтехимиком. А кем стал — вы знаете. Но каким он был — мы почти не знаем. Помним стишок —
Лаврентий Палыч Берия
Вышел из доверия,
А товарищ Маленков
Надавал ему пинков.
А что за этим стишком? Какая и чья борьба? И за что?
У меня лично с детства было такое отношение к Берии, как к чему-то склизкому. Для меня это всегда была фигура очень неприятная. Честно говоря, я думал, что мое отношение никогда не поменяется. Первое, что посеяло сомнения – книга Судоплатова «Разведка и Кремль». Судоплатов был руководителем разведки при Сталине. Он вообще много чем занимался. Он написал эту книгу, где много чего интересного рассказал. Книга довольно объективная. Прочитав ее, я впервые подумал о том, что Берия описан с большим уважением, как человек, принимающий довольно разумные решения. После этого, заинтересовавшись фигурой Берии, периодически стал обращать внимание на разные эпизоды, которые не вписываются в традиционный его образ. В кругах физиков и нефтехимиков Берия был авторитетом, не потому что у него была огромная власть и они все его боялись, нет, он пользовался уважением именно как организатор. Мы знаем, что поначалу «проблема номер один», как ее называли, — создание атомной бомбы — была поручена тоже очень влиятельному человеку, человеку жесткому, — Молотову. Но ничего у него не получилось. Сталин переориентировал задачу на Берию, более того, после 1945 года Берия занимался исключительно атомными проектами, ракетной техникой и такого рода задачами. В принципе, он не так уж и долго возглавлял НКВД, с 1938 по 1945 гг.
Берия родился в 1899 году недалеко от Сухуми. Он оказался среди большевиков. Именно «оказался»: ячейка большевиков была рядом. Были бы рядом меньшевики — стал бы меньшевиком. Молодой любознательный человек. На нем мать, глухонемая сестра на иждивении, он содержал их. Поступил в механико-строительный институт. И всю жизнь мечтал его закончить, но обстоятельства складывались так, что он постоянно переезжал. В 20-х гг. он уже работал в органах в Закавказье, причем он не хотел туда идти, постоянно хотел уйти, потому что это была непрестижная работа.
В 1922-23 годах, занимая высокую должность в ЧК, просит его отпустить, чтобы отучиться в институте. Его не отпускают. Потом становится главой Грузии. Лет семь возглавлял республику. Добился больших успехов, проявил себя, как серьезный организатор промышленности. Когда с ним познакомился Судоплатов, в 1938 году, Берия уже в НКВД. Судоплатова удивило то, что Берия, как оказывается, — очень сильный оперативник (предшественник Ежова — был чистый чиновник). Они четыре часа говорили, Берия задавал очень профессиональные вопросы. Принципиальное отличие Берии от его предшественников — он не просто руководил секретными разведоперациями, он самым непосредственным образом в них участвовал: в разработке, имел свою собственную агентуру, встречался лично с агентами. Он был большим профессионалом.
Семья Берии не хотела перебираться в Москву, не хотела, чтобы он занимал должность руководителя НКВД, прекрасно понимая, что с этой должности просто так на пенсию не выходят. Сталин настоял, и Берия становится первым заместителем Ежова, а потом занимает его должность. Берия, многие об этом забыли, пришел туда именно с либеральной программой, потому что Сталин с Ежовым очень сильно с репрессиями пережали и надо было успокаивать общество.
Андрей Лоскутов: Человек, проработавший в ЧК в Закавказье, хотел уйти из органов и заняться сугубо мирной профессией. То есть он, занимаясь чекистской работой в Закавказье, желая от этого отстраниться, вместе с тем стал большим профессионалом. Нет ли тут противоречий?
Сергей Кредов: Речь идет об административной должности. Все же понимают, что на пенсию с этой должности человек не уходит, правильно?
Эдуард Сухарев: А сколько ему тогда лет было?
Сергей Кредов: Примерно 38-39 лет. Все эти репрессии пошли на спад не из-за того, что Берия такой гуманный, а именно из-за того, что он пришел в эту лояльную программу, созданную правительством. Если оценивать сталинские репрессии по количеству смертных приговоров, то получается около миллиона смертных приговоров. Естественно, погибших было больше — умирали в лагерях от туберкулеза и других болезней. При Берии, в 1939 году, было 2600 расстрелов. А в 40-м – 1500.
Юрий Горный: Получается, что вы даете Берии положительный отзыв?
Сергей Кредов: Я не даю положительную характеристику Берии. Преступления были. Я даю статистику. Время было, конечно, страшное и удивительное. Тогда люди прекрасно понимали, что уничтожали не от того, что виноват, а потому что оказался в ненужное время в ненужном месте. Бывают такие периоды в истории, не только в нашей. Возьмите, например, французскую революцию. Идет голосование по 25 именам — они признаны врагами народа. Не обсуждается, кто и за что: все 25 человек должны быть казнены. Знаете понятие «драконовские законы». Был в Греции правитель Дракон правителем, у которого на любое преступление было одно – смертная казнь. И в революционной Франции действовал тот же закон: если ты проиграл политически – все, на тот свет, убивали семьями.
Андрей Лоскутов: Это было во Франции, это было в кромвелевской Англии…
Сергей Кредов: Да, и много где. И у нас. Берия уничтожал старые кадры. Боялся их? Да нет же! Он прекрасно понимал правила игры, играл по ним. Он в НКВД, есть там «партия» Ежова, достойные люди, но они — люди Ежова, и этим все сказано. Их убирают. И Берия и все остальные знают, что конкретный человек ни в чем не провинился, но будет убран, он чужой. Берия, придя в эту среду, прекрасно знал, что с ним будет точно то же.
Андрей Лоскутов: Что потом и произойдет…
Сергей Кредов: Потом. Но сейчас он никаких эмоций относительно того, что одни профессионалы уничтожают других профессионалов, – не испытывал. А когда вопрос с властью был решен, людей поменяли, Берия начинает взаимодействовать с новой командой, проявляет себя, как человек иного склада. Начинает разумно взаимодействовать. Он не садист, он не жесток, у него нет цели уничтожать людей, наоборот, он многих вытаскивал. В этот момент Берии начинают поручать серьезные проекты – первый, настоящий проект – эвакуация промышленности, перебазирование промышленности в первые годы войны. Это совершенно уникальная вещь, о которой ничего не говорится только из-за того, что ее проводил Берия. Под носом у немцев 1500 предприятий за считанные месяцы перевозят на Восток, и они начинают производить продукцию.
Андрей Лоскутов: 40 процентов экономической территории СССР было потеряно.
Сергей Кредов: За считанные месяцы предприятия начинали выдавать продукцию. Для немцев это было полнейшим шоком, они этого не ожидали. Во время войны роль Берии была колоссальной. В конце 30-х годов вес Берии в партии еще не был достаточно большим. Но по мере решения им различных проблем, становилось ясно, что он прекрасный организатор. Сталин дает ему другие задание. В частности, ему поручают снабжение боеприпасами военно-воздушных сил. В 43-м году именно его подключают к «проблеме номер один», о которой я уже говорил. Причем надо было правильно оценить важность этого проекта. Берия как раз был из тех, кто прекрасно понял, что такое атом. Берия провел фактически самую успешную разведывательную операцию ХХ века. И в 1949 году — первое успешное испытание советской атомной бомбы. Здесь, безусловно, дело не только в том, что Берия отлично организовал разведывательную операцию. Надо было принимать огромное количество правильных решений, привлекать кадры, создавать урановую промышленность и т.д.
Андрей Лоскутов: Надо отдавать себе отчет, что если бы не испытание в 1949 году нашей атомной бомбы, мы бы сегодня через запятую после Хиросимы, Нагасаки, вполне возможно называли бы и наши города. Цели были уже нанесены на американские штабные карты. Это трудно сейчас представить, оборачиваясь назад, но это очень вероятная картина.
См. также текст статьи часть II
Фоторепортаж Ульяны Селезневой
