– На вас многие ориентируется, считают нравственным маяком, а кто ваш нравственный ориентир?
– Да перестаньте, какой я нравственный маяк? Я вас умоляю! Я столько всего напортачил в жизни (смеётся), я, может быть, просто достаточно приличный человек. А про свой маяк, если я даже отвечу, что это Андрей Сахаров, это будет слишком банально. Ну, из персон, которые вызывают у меня глубочайшее уважение – это патриарх Тихон, которой очень печально окончил свою жизнь.
Вредные привычки
– Ок. Тогда как относитесь к тому, что все называют вредными привычками: алкоголь, сигары и женщины – это такие мужские шалости, или то, что в жизни мужчины всегда составляет понятие удовольствия, комфорта, счастья?
– О женщинах я не распространяюсь, считаю недопустимым обсуждать личную жизнь. Но мужских шалостей я совершенно не избежал – я и курил, и с удовольствием выпивал. Так получилось, что курить, пить и любить я начал в один день. В 18 лет я женился, в 18 же лет впервые нормально выпил и закурил. До этого я серьезно занимался теннисом, вел спортивный образ жизни, излишеств себе не позволял. Но поскольку моя жена к тому времени уже курила, а я ещё нет, то я начал тихо подворовывать «Беломор» у мамы, которая всю жизнь его курила. Когда я начинал, пачка «Беломора» стоила 4 р 50 к. Во время иностранных поездок я сталкивался с непониманием, это заставило меня перейти на трубки.
– А как вы встретили будущую жену?
– Она меня выиграла в споре на бутылку коньяка. В первый день, когда мы только познакомились, я сразу сделал ей предложение. Она его приняла через неделю. А потом выяснилось, что она поспорила с какой-то девчонкой на бутылку коньяка, что я буду её. Так и получилось.
– Вас часто видят с трубкой, иногда – с сигарой. Чем определялся выбор: страной производства сигар, либо, например, ориентиром на какого-то исторического персонажа, что именно эту марку курил, или доходили своим опытом?
– В юности ко мне приезжал мой тесть Хосе [отец супруги Консуэло Сегура], который многие годы работал на Кубе, он привозил мне сигары, и мы баловались. Потом я их очень долго не курил. Но однажды мы поехали с женой на Кубу снимать фильм «Команданте Че» – об Эрнесто Че Гевара, провели там 2,5 недели. На Кубе, помню, по доллару стоили большие сигары, и я начал их там покуривать. Потом в России мне кто-то подарил большую коробку кубинских сигар, и я из неё года три изредка брал — дурака повалять.
– Чем из напитков сопровождали курение сигар?
– Естественно, на Кубе это был ром Bacardi, на даче я уже курил под хороший коньяк. Где-то прочитал, что Черчиль любил, обрезая сигару, опускать её в коньяк. Я тоже так изредка делал. Ну, это так просто, валял дурака.
Связь с музыкой
– Правда, что вы общались с министром культуры СССР Екатериной Фурцевой?
– Мы встречались с ней в кабинете директора Большого театра, которым тогда был мой отец — композитор Кирилл Молчанов [его 100-летие отмечается в этом году — прим. ред.]. Я работал в Агентстве печати Новости, встречаться с ней довелось дважды. Я приходил после работы к папе в театр, а в это время подъезжала Екатерина Алексеевна, и они с папой пили коньяк. Я с уважением к ней относился, но долгое время не мог понять, как кухарка стала министром. Впрочем, как сейчас бухгалтер становится министром здравоохранения — для меня тоже остается тайной.
– Существует ли связь между журналистикой и музыкой?
– Для меня – да. Я снял около 40 документальных фильмов. И в очень многих из них я отталкивался не от слов, а от музыки. Всю жизнь работаю вместе с моим любимым музыкальным редактором, композитором Владимиром Давыденко.
– Вам предлагали судиться с победителем Евровидения-2009 Александром Рыбаком, который для своего выступления Abandoned «Сказка» взял нота в ноту музыку вашего отца Кирилла Молчанова «Журавлиная песня» 1968 года к фильму «Доживём до понедельника»?
– Эта песня была написана для меня. Я окончил школу, когда папа закончил писать «Журавлиную песню». На партитуре, которую он мне подарил, написал — «Посвящаю моему сыну Володе». Кто-то из этого сходства просто захотел сделать скандал. Я не знал этого мальчика и даже не видел его выступления. Но он позвонил мне и извинился. Я ответил ему, да ради Бога! Я терпеть не могу сутяжества.
– Вот, Пугачёва проверила народную любовь, и что? Сочувствуете ли вы ей и Галкину [признан Минюстом иноагентом – прим.ред.] – в юности он вас пародировал, а сейчас получил клеймо иноагента?
– Максим дебютировал на ТВ в моей программе в 18 лет. Дот этого я увидел, как он пародировал меня, мы с женой безумно хохотали. Я всегда слежу за его творчеством, Максим очень образованный человек – это не так часто случается, особенно на телевидении.
Его творчество меня всегда интересовало. Я отношусь к нему с большим уважением. И за его личные взгляды я совершенно не потерял к нему уважения. И что значит «иностранный агент», кем это придумано? По-моему, это полная глупость – поставить штамп. Сначала были враги народа, потом – отщепенцы, которых выгоняли из страны. После они все вернулись, такие как Солженицын и Василий Аксёнов – мой литературный кумир юности, масса других. Время идёт по спирали: то вверх, то обратно полное падение вниз.
Алла — это все-таки самая известная женщина, и те мерзости, которые писались на телецентре, не перебьют того, что она выдающаяся певица и потрясающая актриса. Я ставил в программе её запретные песни. Считалось, что её «Паромщик» был посвящен Солженицыну, а песня «Крысолов» – про Горбачёва. И самое лучшее, что Алла сделала — это совершенно потрясающую песню моего товарища Марка Минкова «Монолог». Лучшее произведение, которое она спела. Я очень люблю Аллу.
– И вы так же неравнодушны к гонимому сейчас Ивану Урганту?
– Ваня мне очень нравится. Я, конечно, не мог смотреть его каждый день, потому что не люблю сериалы – больше четырех серий не могу осилить, надоедает. Но не все — например, «Ликвидацию» Сережи Урсуляка я посмотрел три раза. Ваня талантлив, остер на язык, артистичен. Он был одним из лучших ведущих и, надеюсь, им останется.
– Вы верите, что на телецентре Останкино мог появиться мат?
– Это физическое хамство. В наше время такого невозможно было даже представить, так хамить – это просто нонсенс. Мат и хамство в эфире – это безумство.
– Одна ваша программа в «Полуночниках с Владимиром Молчановым» совершенно выпала из привычного амплуа, её героями стали светская львица Божена Рынска и актер Никита Джигурда…
– Ужас! Это был самый рейтинговый выпуск. Меня редакторы всего за час об их приходе предупредили. Если бы хоть один Никита был, я бы его утихомирил. А вдвоем они у меня подерутся. Это дикость. Что и произошло!
– Помните свой самый памятный подарок?
– В 13 лет на именины к нам в гости в деревню пришел Аркадий Ильич Островский [советский композитор-песенник — прим. ред.], поставил меня на колено и посвятил в рыцари. Этого я забыть не могу, потому что это был восторг мальчишки — получить в подарок настоящую рапиру.
Анатолий Салунов
фото Global Look Press
Владимир Молчанов с супругой Консуэло Сегура
p.s.
10 октября неоднократный лауреат премии «ТЭФИ» и множества других наград Владимир Молчанов в преддверии открытия XII Международного фестиваля «Москва встречает друзей» был удостоен от Владимира Спивакова премии «Милосердие».
В начале карьеры на ТВ Молчанов помог раскрыть 30 нацистских преступников. В советские годы, когда многие темы для журналистов были под запретом, в Нидерландах журналист занялся поисками нацистов, избежавших уголовного преследования. После расследования, которое он провел в 70-х годах, среди прочих в Нидерландах был арестован военный преступник, мультимиллионер Питер Ментен. Также журналист способствовал пожизненному заключению латышского коллаборациониста Виктора Арайса. Всего расследованию преступлений нацизма Владимир Молчанов посвятил около семи лет.
