Вы, наверное, заметили, что литератур две, и главные книжные ярмарки России тоже так делятся, их две, в сентябре и декабре. Называются простыми русскими словами – фикшн и нон-фикшн. То есть вымысел и невымысел.
Как выглядит картина с нашей литературой в целом: есть ощущение, что лидирует группа авторш (да-да, мужчины там в меньшинстве), пишущих о своих психологических травмах и прочих изнасилованиях в детстве. Это вымысел, то есть фикшн. Но на другой ярмарке эта команда пользуется поддержкой переводных или (реже) отечественных психологов и прочих коучей, которые рассказывают о том же, но как бы в реальной жизни – в общем, пудрят людям мозги и сводят с ума. И не разберешь, чего больше – переводов или их наглого плагиата.
Далее, эти сказки про травмы плавно переходят в другой жанр, фэнтези. Что и понятно, потому что настоящих маньяков и насильников довольно мало, так что наши дамы пишут по сути ужасы (где больше демонов и чудищ, чем реальных персонажей). И тут они своими боками притираются к другой команде – фантастов, а фантасты их как-то терпят. Ну, а прочая литература вымысла тихо пищит и пытается выжить среди ужасов.
Кстати, фантасты наши от такого вторжения загрустили, и шедевров там давно не было – если не считать серию романов Перумова про александровских кадетов (очень рекомендую). Но тут скорее альтернативная история, чем фантазия.
И вот на всем этом маниакально-насильническом фоне моя дареная книга – это настоящее толстое чудо. Переводная, автор – канадец Томас Брук, называется «Шляпа Вермеера». Да, только что вышла, что дает мне моральное право писать об этом (критики ведь должны откликаться на свежие издания, не прошлогодние, так?).
Книга про то, что на картинах Яна Вермеера (1632 – 1675). Вы их наверняка хорошо знаете. Девушка с жемчужной сережкой, девушка у окна, читающая письмо, девушка у того же окна, взвешивающая серебро (то есть считающая семейные деньги), географ с циркулем у все того же окна, офицер в шляпе, шутками и прибаутками клеящий у окна опять же девушку. (Художник из своей мастерской далеко уходить явно не любил).
И тут Брук вдруг спрашивает: а вот шляпа, которую тогда не снимали и в помещении – она из чего? Хорошая — из бобрового меха, а мех тогда ввозили из будущей Канады, а маниакальной идеей всех, селившихся тогда в этой части Америк, было найти торговый путь в Китай. Да, через континент к Тихому океану и т.д., просто они не знали, что это бред.
Дело в том, что Брук – китаист, и великолепный. В Делфте, Нидерланды, он оказался случайно (попал в бурю и застрял). И вот мы читаем книгу про жившего там безвылазно Вермеера, которая на самом деле оказывается грандиозным исследованием зари глобализма.
Глобализм был всегда, конечно. Великий шелковый путь через Евразию, между столицами двух великих империй – римской и китайской, через Самарканд, тоже был глобалистской штукой. Но дело в том, что жившие рядом с Вермеером голландские купцы уже работали в стопроцентно мировом масштабе, а не только в Евразии. То было начало того самого мира, который закатывается на наших глазах. Книга, собственно, этим и интересна: вот так оно начиналось…
Как китаист Брук работает: шляпа – это только начало. А вот что за китайская ваза там на столе, на заднем плане? И мы выясняем, что китайские предприниматели того времени одни вазы делали по европейским вкусам, другие (более тонкие) для своего рынка. И еще европейцы пытались китайский стиль имитировать, то есть делать фарфор.
Но тут мы на одной такой вазе видим китайца с трубкой. Да, он курит. И Брук выдает длинную и великолепную главу о том, откуда в Китае появился табак и когда (в начале 17-го века, из испанской Америки, но через Филиппины). Мгновенно его начали сеять. Процесс пошел.
А начинался он с поучительного эпизода: император, обалдев от того, что вдруг все курят (мужчины, женщины, но ведь и его солдаты) решил это дело запретить под страхом смертной казни. Казнили 1 (одного) слугу, посланного хозяином в лавку за табаком. Но с каждым днем курильщиков становилось все больше. Если вы думали, что китайцы – послушный народ, то вот так. Над табаком у императора власти не обнаружилось.
А теперь о том, что стало с тем императором. Дело в том, что любой китаист помнит дату – 1648 год. В Китай вторглись маньчжуры, свергли династию Мин, установили свою династию Цин (последнюю). А последний минский император, который хотел запретить курение – он повесился, сука. Вот так.
Ну и вы отлично можете представить себе, как разошелся Томас Брук, глядя на картину с географом, где на столе и на стене – карты мира.
Очень полезная книга для понимания сегодняшнего дня в нашем бурном мире, и – тут возникает вопрос. А что, только американцы способны вот так, глядя на несуразную шляпу на картине, от нее перейти к описанию того, как создавался сегодняшний мир? Да ничего подобного.
Есть две книги в моей коллекции, стоят рядом, потому что они – одного автора. Зовут Игорь Можейко. Более ранняя – из 80-х еще годов – это «В Индийском океане: Очерки истории пиратства в Индийском океане и Южных морях (XV—XX вв.)». И это ровно о том же, что и «Шляпа Вермеера». То есть как Запад завоевывал Восток. Кстати об ужасах и детских травмах, ужасов здесь сколько угодно, и все из жизни. Потому что зверствовали, сами подыхали от бурь, голода и прочего (у Брука об этом тоже десятки страниц), но и туземцев – граждан великих просвещенных империй – уничтожали без счета. Рекомендуется вниманию тех, кто со сладкими слюнями читал «Звездные часы человечества» любимого мной Стефана Цвейга. Эпоха этих самых великих географических открытий – она была вот такая.
И вторая книга Можейко – она называется загадочно: «1185». А это, между прочим, год, когда происходил поход полка Игорева в степь, по итогам которого родилось первое произведение русской литературы. Вот только Можейко описывает то, что в том году происходило в громадных просвещенных империях Азии, где ни про какого Игоря и не слышали.
Кстати, вы знаете прекрасного востоковеда (изначально бирманиста) Можейко, но под другим именем. Это Кир Булычев, писавший сказки для внучки Алисы. И это уже был чистый этот, как его, фикшн.
