Так вот, пока я тут упражнялся по части литературы, на табачном фронте было не просто все то же самое, а кошмарно то же самое. ВОЗ требует бороться с табаком и дальше, в штатах США нудно фиксируют – вейпа стало меньше, зато больше стало просто курильщиков (а в других штатах не так, но сумма не меняется). Или в Европе в очередной раз признают статистический провал по части борьбы с курением и в очередной раз начинают бороться с вейпом… не надоело им? Все это уже было.
Но яркие эпизоды все-таки встречаются. К таковым я бы отнес репортаж-исследование американца Джонатана Киркпатрика о том, к чему привел запрет на курение в тюрьмах США. В трех частях, здесь ссылка на первую, прочие тоже легко найти.
Очарование теме придает то, что сам Джонатан там, в тюрьме, и находится, сидит с 1995 года (не говорит, за что). И будет сидеть долго – США не Россия, там сроки просто удивительные.
Помните наш разговор в ковидные времена насчет того, как во время этой их пандемии попытались совсем запретить табак в Южной Африке, и что из этого вышло? За неделю торговлю табаком (уже нелегальную) взяли на себя силовые структуры. И только.
Но тюрьма – это особый случай. Тюрьма – мечта революционера, то есть там можно максимально зверскими методами заставлять людей что-то делать или не делать. Остается посмотреть, какая в ответ возникает реакция.
Дальше будем пересказывать Джонатана. Итак, когда он только садился, сигарета была всем понятной мелкой тюремной валютой. Такой же, как почтовая марка (тогда писали письма на волю, заклеивали и присобачивали марку). Но вот табак в тюрьмах запретили, заботясь о здоровье заключенных (в начале 2000-х, в разных штатах в разное время). И сигареты перестали быть валютой, оказавшись ключевым предметом контрабанды.
Тут начались всякие интересные процессы. Для начала, мощнейшая мафия, которая раньше занималась наркотиками, начала быстро загонять курильщиков в вечный и неоплатный долг.
Дело в том, что люди в тюрьме чаще всего не имели опыта общения с наркоторговцами, вдобавок считали сигареты мелким и копеечным делом – какой еще там долг. Но на другой стороне работали профессионалы. Они продавали заключенным табак в кредит. И под небольшие проценты. Потом этот долг превращали в валюту и перепродавали его прочим структурам, сделав его частью подпольного финансового рынка. Причем долг этот переходил из тюрьмы в тюрьму, если заключенного куда-то перевозили.
Быть в долгу плохо, пишет Джонатан, но куда хуже этот долг выплачивать. Варианты тут всякие. Самое простое – это оказаться проституткой для людей соответствующей ориентации. Но можно подключиться к сети доставки в тюрьму уже не табака, а наркотиков, тут цены больше, и иллюзия быстрой выплаты долга сильнее. Как подключиться? А, к примеру, к вам на свидание приходит жена и подруга, и можно попросить ее привезти туда пару пакетиков чего-то такого. И тогда уже она становится частью системы.
В итоге запреты на курение оказались, по результатам, чем-то ровно противоположным задуманному. Запреты ведь вводились ради здоровья, а получилось вот это. Вдобавок увеличились сроки (повторные), а вся атмосфера в тюрьмах стала более зверской.
Причем тут сработал какой-то очень странный механизм – подключились тюремщики. Они не очень спешили тащить пойманного на курении в какой-то новый суд и добавлять им срок: какая в этом выгода? Они тащат человека в карцер («в дыру») и шантажируют его этим. Зачем: смотри выше, опыт ЮАР. Силовые структуры сами становятся мафией, только другой.
Вернемся к нашей мысли о том, что тюрьма – это такая лаборатория (экстремальная) для социальных экспериментов. Дело в том, что тут Джонатан переходит к обобщениям философского характера и даже дает ссылку на открытый им или кем-то еще Железный Закон Всех Запретов.
И вот что это за закон: каждый раз, когда запрещают какой-то продукт, это выталкивает рынок к чему-то более крепкому, концентрированному. Америка это знает по своему сухому закону: он перевел людей с пива на сорокаградусный самогон. В том числе и потому, что тут продукт занимает меньше места, его легче спрятать.
То же с опиоидами: борьба с опиумом в 20-е годы привела к появлению концентрата такового – героина, а сейчас Америку травит что-то еще похуже, побочный продукт деятельности медицинского лобби – фентанил.
И это ровно то, что происходит в тюрьмах США – и в американском обществе – с попытками запрета табака: рынок становится куда жестче и страшнее. Но, добавляет наш автор, все грустят по временам, когда были сигареты, и жизнь за решеткой была добрее, а люди – не такие звери.
…В заключение пора сказать, с какой стати я начал на этом сайте увлекаться литературной критикой. А это я зимой высказал Андрею Лоскутову мысль о том, что табачная тема застыла на месте – тупик борьбы с курением и тупик сопротивления таковой. То есть все колонки на эту темы получались одинаковыми: борцов с курением бьют фактами, а они тупо стоят на месте. Поэтому, сказал я, надо бы заняться чем-то временно более актуальным. Андрей согласился радостно.
Так вот, насчет тупика. Это ровно та же ситуация, что с тупиком американской политической системы: сначала месяцами не могли подвинуть Байдена, сейчас не могут найти кандидата в президенты от демократов, даже идиотка Камала возникла как вариант… Более того, это тот же самый системный тупик вообще всего.
И, к сожалению, подтверждается моя давняя мысль: чтобы разрушить борьбу с курением, придется разрушить всю эту штуку, которая Запад, с его левыми идеями преобразования общества (в мировом масштабе), зверствами медицинского, информационного лобби и прочих групп интересов. Другое дело, что развал этого самого Запада идет какими-то удивительными темпами. Может, чего-то хорошего и дождемся.
