Поэт неба

Записки афисионадо

В этот раз я хочу написать о невоенном человеке. Краткая биографическая сводка гласит: Фе́ликс Ива́нович Чу́ев (4 апреля 1941, г. Свободный, Амурская область — 2 апреля 1999) — советский поэт, писатель, публицист, журналист. Родился в семье военного лётчика, рано потерял родителей. В 1964 году закончил Московский энергетический институт. Печататься начал в 1956-м. Автор текстов песен и биографических книг о В. М. Молотове, Б. С. Стечкине, С. В. Ильюшине и других. Член правления Союза писателей СССР. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.



Эти сухие строчки не могут раскрыть личности Феликса Чуева, на мой взгляд, самого лучшего поэта, когда-либо написавшего стихи про военную авиацию. Моё перо неспособно передать всю глубину этого человека, поэтому обращусь к Михаилу Львову, который писал о нём:

«Всякий настоящий поэт, как и каждый настоящий человек, начинается с высоких идеалов, с нравственных предписаний для себя, с ответственности. Идеалами для Феликса Чуева были его отец-пилот, равно как Чкалов и другие славные советские летчики. И я бы сказал, что он благодарно продолжает дело своего отца — в песне и в стихах. Для него небо было таким же дорогим и родным с детства, как для крестьянского мальчика поле, земля. Это детство, эту биографию нельзя придумать или присвоить. Он полюбил сызмала людей нашего неба, их облик, их образы, их широту и рыцарство. О хороших писателях говорят, что у них есть чувство земли, у Феликса Чуева есть чувство неба. И вот год за годом он растет как благодарный сын этого неба, как поэт его. В стихах о космонавте Комарове у Чуева есть такие строки:

Захлебнулись радиостанции.

С неба капсула —

как слеза.

Опустила мать-авиация

голубые свои глаза.

Чтобы найти в стихах такой образ, надо иметь его в своей душе. Чуев знает нашу авиацию в лицах, конкретно. И поэтому он имеет право обобщать:

У летчиков все звания равны.

На летном поле мало козыряют.

А в воздухе погоны не нужны —

У летчиков и маршалы летают!

(Московский сигарный клуб знает песню на эти стихи, она исполняется мной из года в год на Хамон-пати, это одна из лучших авиационных песен — прим. автора).

Гоголь писал: «Все извлеченное из внешнего мира, художник сперва заключает в душу, а уж оттуда, из душевного родника, устремляет его одной согласной, торжествующей песней».

Эти слова хочется повторить и применительно к Феликсу Чуеву, и его песне о небе. И это не просто песня о небе. Было бы неверным так сужать разнообразное и емкое творчество этого яркого, самобытного поэта. У Чуева общение героя с небом ведет к познанию человека, его лучших душевных качеств. Это стихи о человеке, в небе постигающем землю, стихи о любви, о земле, о Родине и ее славных героях. Чувство благодарности и верности нельзя привить искусственно. Нравственные основы поэта истинны, народны.

…Они так понимающе кивали,

искали мать, ботинками гремя.

Они меня запомнили едва ли,

а завтра умирали за меня.

Верность всему, что дорого, беспокойство за него и ответственность — держат в «постоянной человеческой форме» лирического героя.

Поэту мало быть способным, талантливым — нужно приложение таланта к реальности, и только это может дать плоды. Для того чтобы состоялся поэт, кроме таланта, знаний, характера, еще нужен реальный мир, реальный герой. У Феликса Чуева есть этот реальный мир, реальный герой, знание этого героя изнутри. Есть у него своя земля — в данном случае Небо».

Я с детства слышал песни на его стихи, мой папка пел их в кругу друзей-лётчиков под гитару, в курсантских записных книжках было записано:

И как эти люди красивы!

И в небе землею сильны.

Военно-воздушные силы —

Особая гордость страны! — на правах «народных стихов».

И до сих пор, когда я перечитываю эти немудрёные, но трогающие такие глубинные струны души, стихи, я вспоминаю своё детство, батю — «Но чтоб мужчина — и не летчик — такого я не представлял!»; вспоминаю свою службу, аэродром, запах керосина, кожаных курток, и понимаю, что Феликс Чуев — настоящий певец авиации.

И в заключение хочу представить вам несколько стихотворений об авиации из моих любимых. А здесь можно послушать стихи в исполнении автора.

Алексей Апальков,

специально для Сигарного портала

Стихи Феликса Чуева

Четыре человека выпивали.

Забыв про жён, про все свои дела.

Они не выпивали, а летали.

Их комната кабиною была.

И командир, над кружкою склонившись,

Эмалевую звёздочку — в вино…

А завтра он отдаст её сынишке:

У лётчиков не носят орденов.

У лётчиков все звания равны,

На лётном поле мало козыряют.

У лётчиков погоны не нужны,

У лётчиков и маршалы летают.

А я люблю их, добрых и отчаянных,

Когда они гуляют, как никто.

И пьют. Не потому, что много получают,

А потому что завтра снова «от винтов».

И если разобьются — слов не нужно.

Друзья исполнят непосильный труд —

На бархатных подушечках награды

По улицам застывшим пронесут…

…Но не венков заплаканную зелень,

А вижу я как, спрыгнув с корабля,

Они идут, отталкивая землю.

Не потому ль и вертится Земля?

* * *

А дома я его боялся:

перепадало горячо!

Но все ж нарочно ставил кляксу

и переписывал еще.

— Еще! —

и снова дую губы

и безнадежно жду ремня.

А он поворошит по чубу

и улыбнется:

— Весь в меня! —

И было мне наградой лучшею,

когда с друзьями он шутил:

— Учись, сынок!

А недоучишься —

придется в летчики идти!

Но я уже — я был пилотом

в пилотке синей со звездой,

и по сравнению с полетом

мне все казалось ерундой.

Особенно куриный почерк

меня ни капли не смущал.

Но чтоб мужчина —

и не летчик —

такого я не представлял!

…Но нету детства. Нету дома.

Переучился… Променял…

И по утрам аэродромы,

как дети, плачут без меня.

Там Славка, друг,

по кличке Малый,

пройдет ботинками в росе

и спросит взросло и бывало:

— Куда летит Евсеев Сэ?

…И поднимаюсь я упорно

опять к отцу, к друзьям отца,

что в той еще пилотской форме

ушли навечно в небеса.

Там пахнет солнцем и перкалью

от них, стареющих, родных.

Они командуют полками,

и мемуары — не про них.

Там всюду след арийских асов

и в лужах,

между облаков,

плывут обломки плексигласа,

и голубая стынет кровь.

Там самолеты И-16

не «ишаки», а короли!

Там Чкалов —

маршал авиации,

и только нету там земли.

…Я снова вижу эту тайну,

а ниже — спящую Москву,

и снова, снова я летаю

и приземлиться не могу.

* * *

Отцу предстояли ночные полеты,

Его мы к закату будили.

Отец уходил за далекие ветлы,

И солнце за ним уходило.

И долго отца было чуточку видно

В высокой листве золоченой,

И я оставался такой беззащитный,

Такой навсегда защищенный…

* * *

Белый ветер за висками развевается —

время молодости нашей — авиация.

Время честности, и чести, и содружества,

голубого, обжигающего мужества.

В небе грозы, словно розы, да колючие,

на земле измены жгучие, горючие.

Но не зря Земля считает цветом нации

тех, кто был, кто есть, кто будет в авиации

Оцените статью